Яркий день цвел вокруг белыми вишнями, тюльпанами и едва распустившейся сиренью. Солнце по-прежнему пробивалось сквозь кружево листвы. Но в один миг мир вокруг неуловимо изменился, превратившись из живого сотканного Светом полотна в лубочную картинку. Сияние отступило, солнечные пятна задрожали на асфальте, словно стремясь предупредить Светлого Иного об опасности. Тот, кого поджидал Никита, явился на встречу минута в минуту.
– Привет, Светлый, – сказал Андрей Старков, соткавшись на дорожке парка из вечных сумерек. – Тьма победила?
– С чего это ты взял?
Никита поднялся со скамейки и шагнул навстречу Темному Иному.
– Ну, ты ж меня позвал, а не я тебя. Не справляетесь? – осведомился тот.
– Да где уж нам. А можно узнать, с чего это ты примчался сюда, как только увидел мою эсэмэску, если у вас все так шоколадно?
Старков ухмыльнулся.
– Ну, хорошо, о чем ты хотел поговорить, дозорный?
– Я никому не сказал, – заявил Сурнин и выжидательно уставился на собеседника.
– Ах, вот оно что… Во-первых, я в этом не сомневался. Вы же носитесь со своей пресловутой порядочностью как с писаной торбой. А во-вторых, молод ты еще, Никита. Ты себе даже не представляешь, какие пустяки подчас толкают людей во Тьму. Так что, увы, эксклюзива в моей истории ни на грош, а искусству шантажа тебе еще учиться и учиться.
– Почему ты не пошел тогда к Софии, Андрей?
– Вот уж с кем я не намерен ворошить свое прошлое, так это со Светлым выскочкой. Если у тебя нет больше вопросов к стороне Тьмы, я пойду. Из-за вас у меня традиционно много дел. Что ты улыбаешься, дозорный?
«Как странно, – думал Никита, глядя на Темного собеседника. – Первым после поединка я увидел Басоргина, обрадовался несказанно, что тот жив-здоров, и мысли не возникло о том, что смертельно раненный Андрюха Старков как раз в тот момент мог развоплощаться в глубинах Сумрака. А сейчас я рад, что он тоже остался цел. Я почти благодарен патрульным с обеих сторон, которые примчались на шум и в конце концов их растащили… И как это называется? Во мне слишком много Света, я весь мир обожаю? Или я уже одной ногой во Тьме? Еще немного, и начну трогательно любить вампира, который чуть не порешил меня тогда на кладбище».
– Постой, Андрей. Я хотел спросить, что ты обо всем этом думаешь.
Старков, собравшийся уходить, неожиданно резко развернулся к собеседнику.
– Нет, Никита, ты хотел спросить меня не об этом! Ты хочешь знать, что я думаю о тебе и о твоей роли во всей этой истории. У тебя прямо-таки зудит выяснить, почему я держался тогда поблизости. А твое прекраснодушное начальство не спешит открывать карты. Так с чего ты взял, что это сделаю я?
Все, прошла вселенская любовь. Излечился от нее Никита в один миг. Омерзительная Тьма плескалась вокруг Иного, стоящего напротив.
– С чего я взял? Помнишь, ты говорил о том, что мне нет места в системе? – резко спросил Сурнин. – Все то же самое можно с уверенностью сказать о тебе самом!
Выдав эту тираду на-гора, Никита на всякий случай отступил на шаг и проверил подвешенные заклинания – норма. Из Сумрака тянулся к ним уверенный ручеек Силы.
Старков молча покачал головой, выдержал паузу.
– Обо всех нас, Никита, – вдруг обронил он. – Вспомни вашего Проповедника. Он тоже неугоден системе, поскольку добился небывалых успехов. В последнее время появилась масса технических возможностей напомнить о разговоре человеку, которому подчистили память… Еще сто лет назад такой Иной не представлял бы никакой опасности. Последствия от его деятельности устранялись бы щелчком пальца.
– Так и сейчас устраняются, – ляпнул Никита и прикусил язык. Поздно!
– Ах вот как? Не знал. Молодцы, – издевательским тоном одобрил Темный.
Дурацкая была затея – встретиться с Темным дозорным. Не дорос еще оперативник Сурнин до поединков такого уровня. «Больше никаких разговоров с Иными, перешагнувшими столетний рубеж! – поклялся себе Сурнин. – И с теми, кому за девяносто и выше. Или лучше начать отсчет с восьмидесяти? Хоть тресни, проиграешь им в разговоре!»
– Андрей, ты сам говорил мне о нестабильности. Думаешь, что все, что произошло с нами и с Сумраком за последнее время, – только начало? – спросил он вслух. – Зеркала, являющиеся в мир, заклинания Мерлина, Тигр, наконец, Двуединый – все это только начало?!
– Вопрос: начало чего… – сказал Темный. – Третий уровень Силы застит тебе глаза, Никита. Посмотри, как непросто стало жить среди людей низшим Иным.
– В смысле Иным невысоких уровней Силы?
– Да как хочешь, так и называй! Мир людей стремительно меняется. Меняется Сумрак. Ты должен чувствовать это лучше других.
– Почему именно я?
– Я бы не сказал, даже если б знал, Светлый, – усмехнулся Старков.
«Ну вот, – подумал Никита. – Поговорил со Светлыми – сплошные загадки, поговорил с Темными – час от часу не легче».
– Битве между Тьмой и Светом тысячи лет, – задумчиво произнес он вслух. – Это долго, Андрей… Иным периодически здорово доставалось. То одна сторона, то другая приоткрывала для людей завесу таинственности, чтобы одержать верх, – охота на ведьм в средневековой Европе чего стоит! Почему ты думаешь, что сейчас происходит нечто из ряда вон выходящее?
– Потому что все это время мы противостояли друг другу, используя людей. А сейчас впервые в истории они представляют собой самостоятельную силу. Главенствующую цивилизацию на этой планете. И именно вы – Светлые – не дали Сумраку обнулить и перезагрузить систему, разорвав Кровавый Завет. В результате мы все оказались на той ступеньке эволюции, на которой еще не бывали никогда. Здесь никто не хранит равновесие добра и зла. Суть сражения Тьмы и Света отныне меняется! Теперь это битва не с использованием людей, а за них. Разумеется, я всем сердцем желаю вам в ней проиграть.
Старков развернулся и, не попрощавшись, зашагал прочь.
Значит, кто-то из Темных действительно верил в то, что можно скроить сумеречные лекала, наложить на людей – и дело с концом? Загнать людей в заранее подготовленные архетипы – и неспокойная эпоха, едва начавшись, ляжет у ног Темного Властелина точно преданный пес, а цивилизация единым махом повернет во Тьму? Может, сам Темный Властелин в этом и сомневался, но тем не менее экспериментальный проект разрешил.
«Битва за человека? Вы это серьезно? – мысленно спросил Никита Сурнин, глядя вслед чужому дозорному. – Ты удивишься, Андрюха, но Светлые не первое столетие именно так и воюют – не за стадо, не за кормовую базу, даже не за ресурсы Сумрака – за человека! Выходит, на этой новой ступеньке эволюции у нас имеются кое-какие наработки и как следствие – существенное стратегическое преимущество. Неплохо, что и говорить!»
Никита улыбнулся, подмигнул Свету, вновь заструившемуся по извилистым дорожкам и зеленым газонам, развеял подвешенные заклинания и под музыку духового оркестра, доносившуюся с летней эстрады, зашагал к воротам парка.
