— Не очень соображаю? — нашел это слово Немченко. — Ты это имеешь в виду?
— Нет, конечно, — испугался Саня. — Просто, может, кровопотеря…
— Сань, — перебил его Вадим. — Не переживай. Я в здравом уме и доброй памяти. Если он меня убьет, значит, так тому и быть. Понимаешь, рано или поздно всегда наступает расплата.
— Лучше бы попозже, — заметил Сашок.
— Уезжайте, — устало попросил Немченко. И так это было непривычно, что Саня невольно попятился. — Я тебе позвоню. Даже постараюсь набрать с того света.
Шаги Сашка гулко прозвучали в пустом доме. За окнами хлопнула дверь, и по битому стеклу захрустели шины джипа.
— Бо-ль-но, — прохрипела Майя.
Немченко погладил ее по голове.
— Потерпи, — ласково произнес он. — Осталось совсем немного.
4
— Немченко свою жену погибшую вспоминает, — сообщил Сергей. — Бинтует Майю и плачет.
— Немченко…? — не поверил Виктор своим ушам. — Плачет?
Машина в его руках тоже удивленно вильнула.
— Да, — уверенно ответил Сергей. — Может, и у него сердце есть?
— Не знаю, — растерянно произнес Гарин. — Раньше я был уверен, что — нет. Черт возьми, сегодня ни в чем нельзя быть уверенным! Не жизнь, а шоу какое-то! Как Тарас?
— Без изменений. Такими темпами он уже минут через десять около дома будет!
— С какой же он скоростью идет? — восхитился Гарин.
Сергей замолк. Очевидно, он вглядывался в спидометр далекого автомобиля.
— Двести шестьдесят, — наконец, сообщил он. — Черт, хорошо, все-таки иметь тюнингованый «Мерин»!
— Да, это не наша калоша, — согласился Гарин. — Как Майя?
— Жива пока.
Мотор ревел, а дорога стремительно исчезала под колесами.
— Немченко привел её в чувство, — отстраненным голосом сообщил Сергей после долгого молчания. — Я чувствую её пульс. Слабый, едва слышный, но пульс. Он её успокаивает. Рассказывает что-то.
— Майя?
— Ей осталось минут пятнадцать, Виктор. Я вижу: обширные внутренние кровотечения, сердце работает с перебоями, плюс большая потеря крови.
— Что там Петровский со своими страхами? — озабоченно поинтересовался Гарин.
— Он думает, что сумеет ее спасти. Он не хочет превращать ее в оборотня. Ни за что. Слишком велик риск. Это его крайнее средство. Случаев успешного превращения женщин в оборотня — единицы. Обычно они неуправляемы, невменяемы и кровожадны. И на них не действует некий «антидот».
— Сыворотка против превращения, — пробормотал Гарин. — И как же мне остановить новорожденного оборотня, если Тарас ее все-таки превратит, а?
— Серебром и святой водой, — пожал Сергей плечами, — судя по классике.
— Значит, моя Киса окажется на празднике к месту, — заметил Виктор. — Мне же ее несколько раз по дружбе освящали. То-то охрана Петровского так долго в себя придти не смогла.
Машина ревела.
— Впереди пост ГИБДД, Виктор, — напомнил Сергей.
— Знаю, — отмахнулся Гарин. Мысли его были где-то совершенно далеко.
— Что там Немченко? — спросил он.
— С женой его сидит. Успокаивает. Боится Петровского и еще какого-то Голоса.
— Это заказчик, — сказал Гарин. — Это он Тараса заказал.
— Немченко знает, кто он.
— Знает? Вот даже как?
— У Голоса его дочь, — ответил Сергей. — В заложницах.
— Тарас убьет Немченко, — вдруг просто сказал Гарин. — Достучись до него, слышишь?! Попробуй! Иначе мы так никогда и не узнаем, кто такой этот Голос!
— Пробую, — монотонно сказал Сергей.
Их «восьмерка» с ревом проскочила пустынный пост ГИБДД. Дежурный за освещенным окном недоуменно поднял голову от книжки и проводил их недоуменным взглядом.
— Петровский уже к КПП поселка подъезжает, — отстраненно сообщил Сергей.
— Быстрее, черт! Свяжись же с ним, Серега!
5
Минуты словно растянулись, подлаживаясь под изменившийся жизненный ритм Петровского. Тарас соскальзывал в иную сущность, необратимо превращаясь в оборотня.
Машина, едва вписавшись в поворот, слетела с шоссе. Он выровнял ее недрогнувшей левой рукой. Правая рука уже начала змеится тонкими и жесткими волчьими волосами. Напротив КПП он ударил по тормозам. Машина с визгом и вонью покрышек, юзом прошла почти до запрокинутого в небо шлагбаума. Обостренным обонянием зверя Тарас учуял кровь. Совсем недавно здесь стреляли. И очень недавно тут умерли люди. Он принюхался. Пятеро. Трое мужчин и женщины. Невинные.
Из его горла вырвался рев. Он негодовал, он тонул в собственном бешенстве. Опять кровь невинных! Плохих, хороших ли, но снова невинных!!!
Нога ударила по акселератору.
С ревом машина преодолела крутой подъем.
Первая линия, вторая, третья…. Он едва не снес угол добротного кирпичного забора.
— Тарас, — внезапно прозвучал внутри него далекий и незнакомый голос. — Опомнитесь. В вас сейчас говорит оборотень. Зверь, который желает вырваться на волю. Он жаждет крови и не желает понимания. Немченко спас вашу жену.
Петровский завизжал тормозами.
— Он убил невинных, — почти прорычал Тарас. — Он убил моих людей!
— Он раскаивается, Тарас! Он — единственное, что все еще держит Майю в нашем мире! Очнитесь! Выслушайте его! Он так же, как и вы загнан в ловушку собственным зверем!
— Слушать?!
— Говорить!
Петровский до хруста стиснул зубы. Два существа ожесточенно боролись внутри. Одно пыталось сохранить остатки человечности, другое же безжалостно загоняло его в шкуру зверя. Он поднял правую руку и разогнул пальцы, ставшие уже волчьими. На мгновенье показались острые изогнутые когти.
— Человек, — прорычал он.
— Зверь, — отдалось эхом.
Майя, подумал он. Моя дорогая Майя…. И человек, который, не смотря ни на что, все-таки спас ей жизнь.
Рукой, превратившейся в лапу, он сбросил на пол все содержимое бардачка. Второй инъектор в упаковке оказался на самом верху. Петровский порвал упаковку и неловко стиснул инъектор когтями. Это был антидот, дарующий возможность обратного превращения.
Месть или прощение? Тьма или свет? Человек или зверь?
Выбор, подумал он. Всю жизнь нас мучает один и тот же выбор.
Выбор
1
За окнами скрипнули тормоза, и Немченко поднял голову.
Пистолет лежал под рукой, удобно и близко. С другой стороны предусмотрительный Сашок оставил начиненный серебром дробовик. Освященное серебро Санькин металлург сумел все-таки найти, правда половина команды осталась без нательных крестиков.
