Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
Зрители, в свою очередь, недоуменно переглядывались. Может, так и должно быть? В прошлом спектакле этой сцены как будто не было. Наверное, режиссер придумал такой вот новый ход?
А случилось вот что.
Гримерная комната Фаины Раневской располагалась на втором этаже. Она спокойно привела себя в порядок, приготовилась и теперь ожидала. Не торчать же за кулисами полчаса до своего выхода. По внутреннему радио ее предупредят за 5 минут до выхода на сцену.
Время идет. Раневской кажется, что ей уже нужно быть на сцене, но радио молчит.
Проходит еще десяток минут, и вдруг раздается взволнованный голос:
– Фаина Георгиевна, вы на сцене!
Раневская в ужасе вскочила. «Вы на сцене!» Это значит, что она прямо сейчас должна шагнуть из-за кулисы к зрителю, а впереди – длиннющий коридор, лестницы, переходы.
Запыхавшаяся актриса бежала изо всех сил, слезы текли по щекам. За всю свою театральную карьеру она никогда не опаздывала с выходом на сцену! Ни разу! Как же так получилось, что в ее спектакле, где Фаина Георгиевна играет главную роль, она опростоволосилась, совершила глупую, совершенно непростительную ошибку?!
Объяснение случившегося нашлось потом очень быстро. Никакого злого умысла не было. Приключилась чисто техническая неисправность – обрыв провода. Но сейчас актрисе нужно было спасать спектакль.
Она появилась на сцене разгоряченная, со слезами на глазах. Зрители встретили ее аплодисментами, коллеги – вздохом облегчения. Слезы миссис Сэвидж в данный момент были кстати. Она в первый раз встречалась со своими детьми. Эта сцена вполне могла начаться именно так.
Дальше спектакль пошел без всяких происшествий. Разве что все актеры работали с каким-то неожиданным подъемом, легко, словно не играли, а именно проживали на сцене жизни своих героев.
Глеб Скороходов уже смотрел однажды этот спектакль с Раневской в главной роли. Он отлично знал, что никакой задержки, предусмотренной режиссером, быть не могло. По лицу Раневской журналист понял, что та – опоздала. Всего-навсего. Неслыханно? Но ведь все может быть.
Спектакль закончился. Сегодня зрители благодарили Фаину Георгиевну особенно бурно. Свои цветы понес к сцене и Глеб Скороходов. Он видел взволнованное лицо Раневской – должно быть, потрясение так и не прошло, – пытался встретиться с ней взглядом. Но актриса лишь скользнула взором по его лицу, взяла протянутый букет, отошла в сторону и положила его слишком уж резким движением, почти бросила. Глеб побледнел. Это означало, что он не прощен.
Скороходов застыл у сцены, аплодировал чисто механически, вместе с другими зрителями. Потом Фаина Георгиевна обернулась, осмотрела зрительный зал, встретилась со взглядом Глеба, неожиданно улыбнулась и чуть заметно подмигнула ему.
Журналист зааплодировал неистово. Он понял, что его простили. Кто знает, может быть, не случись такого казуса с самой Фаиной Раневской на этом спектакле, ее отношения с молодым талантливым журналистом никогда бы и не возобновились.
Фаина Раневская любила гулять с Глебом Скороходовым по набережной у Кремля. Они долго беседовали о самых разных вещах. Раневская не однажды признавалась, что со Скороходовым ей хорошо потому, что он не актер и не режиссер. Значит, можно избежать пустых и глупых споров во время обсуждения спектакля, фильма, книги. Если встречаются два профессионала и начинают говорить о своей работе – что может быть скучнее?
Это произошло во время одной из осенних прогулок. Такой случай больше похож на анекдот, но он показывает нам Фаину Георгиевну в самом неожиданном ракурсе.
Было уже прохладно, Раневская надела пальто. Они шли московской оживленной улицей. Фаина Георгиевна увидела новый, только что открывшийся парфюмерный магазин, резко свернула в сторону и неожиданно замерла на месте с испуганным лицом.
– Что случилось? – осведомился Глеб Скороходов.
– Глебушка, спасайте, – трагическим шепотом прошептала Фаина Раневская, держа руки на боках. – Резинка в панталонах лопнула!..
Глеб растерянно смотрел на Раневскую и силился понять, шутит его спутница или говорит чистую правду. Но он еще раз взглянул на ее лицо, и в самом деле полное трагизма, подумал о выдающихся достижениях советской легкой промышленности и понял, что Фаина Георгиевна говорит чистую правду.
– Машина за углом, – тихо ответил Скороходов. – До нее всего несколько шагов.
– Глеб, если я сделаю хотя бы два шага, то панталоны с меня упадут, – потерянно ответила Раневская. – Придумайте что-нибудь. Смотрите, меня стали узнавать. Сейчас здесь соберется толпа, мне начнут тянуть руки, а я держу сползающие панталоны!
– Может, все-таки попробуем идти? – предложил Скороходов и увидел гримасу непритворной боли на лице Раневской.
– Глебушка, с этого места вы меня можете только унести. Максимум, что я смогу сделать, – это два шага. Глеб, они ползут вниз! Не держать же мне их под пальто руками. Это позор! Глеб, сделайте что-нибудь!
Скороходов растерянно посмотрел по сторонам. Как быть? В самом деле, не нести же ему Раневскую, которая на полголовы выше его, триста метров к машине! Подогнать автомобиль сюда? Но на это нужно время. Некоторые прохожие уже приостановились и с легким удивлением смотрели на актрису, должно быть, гадая: Раневская это или нет.
Недолго думая, Глеб бросился вперед. Он увидел такси, отчаянно замахал руками и остановил его. Скороходов вскочил в машину, и через мгновение та буквально въехала на крыльцо магазина. Задняя дверца распахнулась перед Раневской, держащей свои панталоны под пальто.
Ехали они молча. Потом Раневская вышла из машины и, по-прежнему держа панталоны руками под пальто, кое-как засеменила к подъеду.
Она остановилась у дверей и крикнула:
– Глеб, заходите быстро!
Скороходов несколько растерялся. Зачем ему-то идти? Неужели Раневская боится, что ее панталоны потеряются на лестнице? Но он расплатился с таксистом и пошел следом. Журналист шагал неторопливо, чтобы не обгонять Фаину Георгиевну.
– Доставайте у меня ключ из кармана, открывайте дверь. – Раневская тяжело дышала, но была рада тому, что наконец-то стоит у своей квартиры.
Через десять минут она была уже в полном порядке и доставала из шкафчика бутылочку коньяка.
Актриса наполнила рюмки, подняла свою и сказала:
– За вас, Глеб, за моего спасителя. – Она выпила и добавила: – Выручить женщину в трудной ситуации – нужны сила и мужество. А вот избавить ее от позора – тут нужен ум. Вы – умный человек.
Все началось с простой записи на радио. Фаина Раневская читала рассказ Тэффи. А закончилась эта история неожиданным предложением Скороходова написать книгу воспоминаний.
Фаине Раневской уже делали такое предложение. Издательство даже выдало аванс – только пишите.
– А я писала, потом рвала, писала еще и опять рвала, – рассказывала актриса. – А все деньги ушли куда-то…
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
