– Ты заставлял меня убивать всех этих людей только потому, что хотел посмотреть, как долго я соглашусь это делать? А почему?
– Вы ви…де…ли… фильм… Их по…ме…ня…ли мес…та…ми?
– Ну.
– Мы по…спо…ри…ли, я… и… Хью…го.
– И кто выиграл?
– Он.
– И сколько же он выиграл? – спросил я, тупо глядя на парализованного.
– Как… в ки…но.
– Что, один доллар?
– Да, но… ва…жен… прин…цип, а… не… день…ги.
Хьюго поклонился, вынул из кармана бумажку в один доллар, высоко поднял ее и исполнил какой-то странный победный танец.
– Он… очень гор…дит…ся сво…ей по…бе…дой, – пояснил Виктор.
Мы с Надин посмотрели друг на друга.
– Кажется, что мы услышали достаточно, – сказала она.
Когда мы остались с ней вдвоем, я спросил:
– И когда же вы собирались мне сказать?
– Я готовилась к этому.
– А ведь вы с Лу сказали, что с Кэтлин и Эдди все в порядке.
– Хотите знать правду? – спросила она, немного помолчав.
– Да давайте, чего уж там. В крайнем случае мы всегда сможем отказаться от вашей ерунды.
– Доктор Говард запретил говорить вам что-нибудь, что может повлиять на ваше выздоровление.
– Но она помолвлена.
– Да.
Все это было почти невозможно перенести.
– Я думал, что все это нелегко далось Кэтлин, – сказал я. – Да и Эдди тоже.
– Но у Кэтлин не было причин не верить в вашу смерть. Не забывайте, что она была на ваших похоронах.
– Она была убита горем?
– Меня там не было, но, насколько я понимаю, ей было тяжело.
– Вы думаете, ее кто-то сопровождал?
– Я думаю, что этот разговор нас ни к чему не приведет. Как вам кажется?
– Вы действительно хотите знать, что мне кажется?
– Да, – ответила она. – Ведь это моя работа.
– Я знаю, что она очень хотела замуж и что для Эдди это только лучше. И все-таки я думаю, что все это произошло слишком быстро, вам так не кажется?
– Я воздержусь от комментариев, – услышал я ответ Надин.
Глава 48
– Привет, Сал, – сказал я в трубку.
– Что? Это кто? Откуда у тебя этот номер?
– Прислушайся, ведь ты же знаешь, кто говорит.
– Какого черта?
– У тебя есть для меня работа?
В абсолютной тишине, повисшей в трубке, я практически слышал, как ворочаются его мысли.
– Это что – как это называится? – старая запись? Кто-то хочет пошутить? Правда, шутка плохая.
– Это я, Крид.
– Ерунда.
– Ну, спроси меня о чем-нибудь, что могу знать только я, – предложил я.
– Боже милостивый, это действительно ты!
– Но ведь ты еще ничего не спросил.
– А никто, кроме тебя, не мог предложить ничего подобного. Боже ж ты мой! Чертов чердачный обитатель встает из могилы!
А потом, как будто это только что пришло ему в голову, он заявил:
– Прошу вернуть деньги за – как это называится? – погребальный венок.
– Вычтешь из моего следующего гонорара, – рассмеялся я.
– И я не забуду, не надейся. Так кого же убили и выдали за тебя? И где ты сам, черт возьми, пропадал?
– Сал, ты же знаешь правила. Это закрытая информация.
– И после этого все вы, правительственные ублюдки, удивляетесь, что у меня – как это называится? – кризис доверия?
– Так есть у тебя для меня работа или нет?
– Да хоть десять штук.
– Для начала дай ту, что попроще. Я пока готов только на пятьдесят процентов своей мощности.
– А это значит, что ты самый лучший из всех, кого я знаю.
– Прекрати, – прервал я его. – Ты заставляешь меня краснеть.
– Так тебе нужно что попроще? – уточнил он. – Хорошо. Эту я хотел выполнить сам.
– А что это? Какая-то девчонка-скаут, которая забыла подать тебе пирожные?
– Столько лет тебя знаю, а ты становишься только мудрее.
– А я и не знал, что у мудрых людей принято кого-нибудь хвалить.
– Я могу книгу написать о том, чего ты не знаешь. Так ты берешься за эту конфетку, а не работу, или как?
– Слушаю тебя, мой повелитель.
– Ты чего несешь?
– Сначала мне нужна простая работа, а об остальных поговорим позже.
– Ну вот и умница.
– Итак, почему ты считаешь, что эта работа такая простая?
– Потому что ублюдок сам хочет умереть.
Я не знал, кто такой этот ублюдок, но хорошо представлял себе, что он может чувствовать.
Глава 49
– Калли, это я.
Сначала в трубке помолчали, а потом раздался взрыв.
– Боже мой! Боже мой! О БОЖЕ МОЙ! – визжала Калли.
– Я вернулся.
– О, Донован! Слава тебе господи!
Мы прошлись по всем вопросам, как будто отмечали их в опросном листе, и договорились об обеде.
– Я с нетерпением жду встречи с Эвой, – заметил я.
– А ты не боишься, что тебя увидят в компании двух лесбиянок? – рассмеялась Калли.
– Дай подумать. Нет, не боюсь.
– Отлично. Не могу дождаться, когда вы двое встретитесь. А ты уже знаешь? Она ведь теперь в первом составе.
– Я в этом ни минуты не сомневался. А сейчас серьезно – ты сказала ей, чем занимаешься?
– Ну конечно. Я декоратор. Клиентура только класса А.
– Работа, которая требует частых разъездов.
– Вот именно.
Мы немного помолчали.
– А как ты насчет взрывчатки? – спросил я.
– Не так, чтобы совсем плохо. А что, уже есть работа?
Я в деталях рассказал, что мне будет от нее нужно, а она задала мне несколько уточняющих вопросов. Когда на все вопросы были даны ответы, мы еще помолчали.
– Скажи, ты когда-нибудь думала о том, чтобы завязать? – спросил я.
– Каждый день. Но потом разум берет верх. А ты?
– То же самое.
Во многих вещах мы с Калли были очень похожи: оба верили, что убийства, которые мы совершаем по приказу правительства, необходимы, и еще оба любили это ощущение опасности. В то же время мы оба мечтали о том, что когда-нибудь заживем нормальной жизнью, окруженные людьми, которым мы не безразличны.
