– Ваше превосходительство, к вам начальник разведки, – войдя в кабинет, доложил Никишин.
– Приглашай.
В кабинет вошел старший лейтенант Кириенко.
– Чем обрадуешь, Павел Николаевич?
– Ваше превосходительство, я полагаю, что турки в ближайшее время предпримут прорыв в море. В последние три дня мы стали получать тревожные донесения от командиров подводных лодок, которые осуществляют блокаду Босфора, – турки производят интенсивное траление наших минных заграждений. И это все происходит под прикрытием кораблей и авиации противника. Все попытки препятствовать этому с нашей стороны подводными лодками не увенчались успехом. Также, из перехваченных нами переговоров противника, становится ясно, что в Мраморном море сосредотачиваются корабли и суда турецкого флота.
– И что это, по-твоему, значит?
– Есть всего одно предположение – они готовятся перебросить морем в район Синопа несколько тысяч своих солдат. Много они не перебросят, так как крупных транспортных судов у них уже нет, но порядка пятнадцати тысяч, возможно, смогут перебросить за один раз. Но расстояние от Босфора до Синопа почти триста верст.
– А это значит, что мы перехватили бы этот караван из тихоходных транспортов еще на подходе к Синопу.
– Нет, ваше превосходительство, они туда не пойдут, а выгрузятся где-то посередине, и самое удобное место, где можно одновременно выгружать несколько судов, – это угольный район Эрегли—Зонгулдак. Там есть причалы и краны для выгрузки грузов, да и порт защищен береговыми батареями, есть даже несколько аэропланов для разведывательных полетов над морем и противодействия нашим гидропланам во время их налетов на порт. Ваше превосходительство, я уверен, что противник, если он предпримет переброску войск, выгрузку будет производить только там.
– Я тоже так думаю. Теперь осталось только узнать, когда они предпримут этот прорыв?
– Я думаю, как только проходы в минных полях будут готовы, они тут же выйдут в море. И это должно случиться на днях. Возможно, даже сегодня.
– Кто у нас рядом с Босфором?
– Подводная лодка «Тюлень» старшего лейтенанта Китицына. «Морж» старшего лейтенанта Погорецкого сейчас крейсирует вдоль болгарского побережья в районе Варна—Бургас.
– Передать приказ Китицыну: «Внимательно следить за проливом. Противника не атаковать, ждать выхода турецкого конвоя. И сразу сообщить о нем». «Морж» перевести ближе к Босфору с тем же приказом. Это на тот случай, если что-то случится с «Тюленем». Павел Николаевич, в конце можешь добавить Китицыну и Погорецкому, что они вольны поступать по своему усмотрению, но только после того, как доложат о конвое все, что увидят.
Я на миг задумался. Начиная с марта 1916 года подводные лодки наряду с эсминцами стали главным нашим средством борьбы на коммуникациях противника в юго-западной части морского театра боевых действий. Так вот, эти шесть подлодок поочередно, сменяя друг друга, находились на коммуникации противника. Они проводили разведку, охотились на любые плавсредства противника, применяя для их уничтожения как торпеды, так и артиллерию. Продолжительность похода подлодок составляла десять – одиннадцать суток, из них двое затрачивалось на переходы и восемь-девять – на крейсерские действия в назначенном районе. За боевой поход каждая лодка в среднем проходила в надводном положении от тысячи двухсот до полутора тысяч миль, в подводном – до ста пятидесяти – двухсот миль, в зависимости от типа. Мы не можем одновременно держать в море больше двух лодок, так как их просто не хватает. Было бы у нас там не две, а десять подводных лодок, как в немецких «волчьих стаях», ни один турецкий конвой беспрепятственно из пролива не вышел бы. А сейчас в составе флота всего шесть современных подлодок, не считая, конечно, «Краба» – подводного минного заградителя, полезного для флота. Но вот в техническом состоянии это самая неудачная подлодка, постоянно ломается, пришлось ставить ее на капитальный ремонт и модернизацию.
Будем надеяться, что с прибытием «американок» все изменится, первые секции двух подлодок уже пришли в Николаев. Я прервал свои мысли и опять обратился к Кириенко:
– Какие сведения поступают из Синопа?
– Пока никаких изменений нет. Так, мелкие стычки. Для чего-то большего у турок просто нет сил. Я считаю, что в течение месяца там – пока им не удастся подтянуть войска – ничего не произойдет. Они спешно собирают их, где только возможно, и шлют пешими переходами под Синоп. Да и тем войскам, что они предполагают перебросить морем, также после выгрузки предстоит триста верст пройти пешком. Но это по прямой. А там горы.
– Значит, наша главная задача – не позволить туркам беспрепятственно провести этот конвой.
После того как Кириенко ушел, я вызвал Никишина.
– Сережа, срочно передай приказ адмиралу Новицкому, чтобы оба линкора были готовы к выходу в любой момент. И вот еще что… разыщи князя Трубецкого.
Через полчаса я отдавал ему приказ.
– Вот что, Владимир Владимирович, берите все свои готовые к немедленному выходу в море эсминцы, принимайте мины, срочно идите к Зонгулдаку и минируйте к нему подходы. Есть данные, что в ближайшее время турки попытаются провести караван судов с войсками в Зонгулдак. Возможно, случится так, что ты окажешься там одновременно с подходом каравана, и там обязательно будет «Гебен». Так что не подставляйся, сразу отходи.
– Ваше превосходительство, если есть такие сведения, тогда надо выводить линкоры и весь этот караван пустить на дно вместе с «Гебеном».
– Все это так, но, возможно, он выйдет сегодня, а может, через неделю, но приказ о подготовке к выходу я уже отдал. И как только мы получим точное известие, что караван и «Гебен» в море, оба линкора выйдут на его перехват. А пока надо выставить минные заграждения. И молите Бога, чтобы еще сегодня турки не вышли из пролива, тогда у вас будет время спокойно выставить мины в темноте, скрытыми от глаз противника. Да, это опасно, но надо выполнить. Вот для вас приготовили карты минных полей – здесь последние данные, сверьтесь с ними. На своих штурманов надеетесь? Не подведут?
– Не подведут, не первый год ходят.
– Я не хотел бы, чтобы какой-либо эсминец вдруг налетел на свое же минное заграждение. Ваша задача заполнить все промежутки между заграждениями. Если все же караван выйдет в ближайшие сутки, а нам вовремя сообщат об этом наши подводные лодки, вы будете тут же предупреждены. А дальше действуйте по обстоятельствам, решение, продолжать операцию или нет, принимайте сами. Успеваете выставить мины до подхода противника, значит, ставьте, ну а нет…
Князь Трубецкой смог взять для выполнения задания только четыре эсминца, которые, приняв на борт по сорок больших мин и по шестьдесят малых типа «Рыбка», ушли к турецкому берегу. Выхода турок нам пришлось ждать еще трое суток.
Подводная лодка «Тюлень» медленно дрейфовала по воле ветра вдоль азиатского побережья Турции, которое находилось на удалении шести миль по левому борту. От Босфора лодку уже порядочно отнесло, и берег едва проглядывал тонкой полоской на горизонте. На крохотном мостике подводной лодки в этот момент находилось четверо подводников. Старший офицер подлодки, два сигнальщика и офицер-артиллерист.
