Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Лицо летчика пошло пятнами, он издал горлом какой-то клокочущий звук, но, натолкнувшись на стальной, не сулящий ничего хорошего взгляд васильковых глаз странного фельдфебеля, поспешил выполнить требуемое.
— А теперь сдайте оружие. И попрошу без глупостей! — приказал Крутицын, забрал у немцев пистолеты и снова метнулся в салон проверить, как там обстоят дела.
Все раненые уже были погружены на борт. Около них под надзором Чибисова суетился бортрадист. Оставалось решить, что делать с санитарами и шофером.
Крутицын выглянул наружу. Брестский продолжал стоять внизу у входа в самолет, немцы растерянно топтались около грузовика, а со стороны, откуда они только что приехали, уже бежали люди.
«Надо срочно взлетать», — понял Крутицын и, крикнув шоферу, чтобы тот убрал с полосы машину, призывно махнул рукой Брестскому, мол, давай скорее на борт.
— Карточки, забыли санитарные карточки! — спохватился вдруг один из санитаров, вытаскивая из своей брезентовой сумки небольшую пачку каких-то бумажек и передавая их уже готовому закрыть дверцу самолета мнимому фельдфебелю. Так вместе с карточками и пистолетом в руке он снова ворвался в кабину пилотов:
— Взлетаем! Срочно взлетаем!
Бортрадист, так немилосердно выдернутый Крутицыным из самолета, к тому времени уже успел занять свое место. Первый пилот, покосившись на наставленный на них пистолет, послушно кивнул и запустил двигатель. Немцы были спокойны. Ведь, в конце концов, они делали доброе дело: вывозили в тыл своих же раненых солдат, а все остальное их уже не касалось. Просто надо будет улучить момент и сообщить на аэродром прибытия, чтобы помимо санитарной службы их еще встречали представители полевой полиции, хотя наверняка об этом инциденте уже известно и там.
В наушниках снова раздался встревоженный голос диспетчера. Крутицын видел, как вытянулись лица пилотов, как первый с растерянным видом обернулся к нему со словами:
— Нам приказано срочно освободить полосу для посадки другого самолета.
— Ни в коем разе! Продолжайте взлет!
— Да вы совсем обезумели! Вы что, не понимаете, что это грозит столкновением?! Мы все погибнем! — истерично закричал один из летчиков.
Но на Крутицына это не произвело ровным счетом никакого впечатления.
— Это вы не понимаете. Если мы сейчас не взлетим, я действительно взорву самолет, — с этими словами он вытащил из подсумка и продемонстрировал летчикам противотанковую гранату. — Мне не нужны ваши жизни, но вы просто не оставляете мне выбора.
Впереди вдруг врубили мощные прожектора, и вся взлетная полоса стала видна как на ладони.
— Взлетаем, черт побери! — гаркнул тут Крутицын и для пущего эффекта несколько раз выстрелил в потолок.
В кабину тут же заглянула вопрошающая физиономия Брестского.
— Все в порядке, — ответил ему по-немецки старшина. — Взлетаем.
Враз притихшие, нахохлившиеся пилоты защелкали тумблерами, лишь только старший передал земле, что их принуждают к взлету и они вынуждены подчиниться. Самолет начал разбег. Даже сквозь нарастающий рокот моторов было слышно, как над аэродромом тревожно завыла сирена.
Примостившийся позади летчиков Крутицын видел, как, все убыстряясь, заскользили навстречу слепящие огни прожекторов, как, не добежав до конца полосы, самолет подпрыгнул, задрав свой желтый нос, и теперь вместо аэродромных огней навстречу кабине неслась лишь подсвеченная луной ночь. «Взлетели», — понял Крутицын, и в этот момент из темноты вдруг выскочила и мгновенно надвинулась на них какая-то большая распластанная тень. Тут же по крыше кабины будто скребнули железным когтем, мощная воздушная струя ударила в стекла, и самолет на миг просел в воздухе, чиркнув шасси по верхушкам растущих на самом краю аэродрома деревьев. Только благодаря мастерству пилотов, транспортник не сковырнулся вниз и продолжил набор высоты. Все произошло так быстро, что Крутицын даже не успел испугаться.
— Проклятье! Он, кажется, снес нам антенны! — закричал бортрадист, срывая с себя наушники и с ненавистью глядя на Крутицына. — Мы остались без связи…
«Тем лучше», — мысленно ответил ему старшина.
Когда самолет набрал полную высоту, Крутицын решил, что пора открывать карты. Наклонившись к пилотам, громко, так чтобы его хорошо было слышно сквозь рокот моторов, сказал:
— Внимание, самолет захвачен русскими разведчиками! Приказываю немедленно повернуть к линии фронта!
Он видел, как вздрогнули плечи одного из пилотов, как резко обернулся и глянул на Крутицына расширенными от ужаса глазами другой. Лишь побледневший бортрадист возмущенно спросил:
— Что за дурацкие шутки, фельдфебель?! Мало вам того, что по вашей милости мы чуть было не столкнулись с другим самолетом?
— Повторяю еще раз, приказываю повернуть к линии фронта! — отозвался старшина, недвусмысленно поведя пистолетным дулом в его сторону. — И попрошу резких движений не делать: могу ненароком выстрелить.
Наступила небольшая пауза. Бортрадист, нервно дернув щекой, покосился на летчиков, а потом снова уставился на Крутицына, на пистолет в его руке, все еще до конца не веря, что «контуженный фельдфебель» на самом деле русский разведчик.
— А если я откажусь менять курс? — не поворачивая головы, отозвался первый пилот.
— В таком случае мы просто перестреляем всех раненых на борту и взорвем самолет, прежде чем вы успеете сесть на своем аэродроме. У нас просто не будет другого выхода. И поверьте, это — не пустая угроза.
Пилот грязно выругался и, повернувшись к своему товарищу, сказал:
— Летим к русским, Курт. Похоже, у нас нет выбора.
С этими словами он положил самолет в левый крен, да так резко, что не ожидавший этого Крутицын на какое-то мгновение потерял равновесие и, пытаясь удержаться, невольно взмахнул пистолетом. В тот же момент на старшину с отчаянным криком бросился бортрадист. Крутицын успел парировать отчаянный бросок немца ударом ноги и в следующее, выигранное у противника мгновение уже жал на спусковой крючок пистолета. В кабине неожиданно звонко грохнул выстрел. Бортрадист схватился за живот и тут же осел на пол. «Проклятье, все-таки не удалось обойтись без крови», — подумал расстроенный Крутицын, а вслух зло произнес:
— Я же сказал, никаких резких движений!
В кабину сунулся встревоженный Брестский.
— Все в порядке, Дима, все под контролем, — уже по-русски сказал товарищу старшина. — Как у вас там? Как командир?
— Все в норме! — отрапортовал Брестский, мрачно глядя то на мертвого бортрадиста, то на замерших в своих креслах пилотов. Судя по его воинственному виду, он был готов без раздумий положить здесь же остальных членов экипажа да и других находящихся за его спиной немцев, наплевав даже на то, что под ним сейчас было несколько тысяч метров одного лишь воздуха и что, кроме двух испуганных летчиков, посадить самолет будет некому.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
