— Это где? — она нежно гладила его, давая понять, что все чувствует и понимает.
— Это в Новой Зеландии. Я хочу поселиться там. На берегу океана. И спокойно дожить отпущенный мне Всевышним срок…
— В одиночестве?
— Мог бы с тобой, — ответил он ей и со своей неотразимой улыбкой чмокнул в щечку. — Но ты ведь со мной не поедешь?
— Не поеду, ты прав. Хотя кто знает… — сказала она многозначительно и тут же добавила: — Я все поняла. Я постараюсь пробить через свою службу согласие на то, чтобы ты получил вид на жительство в Новой Зеландии. Ты все же числишься моим агентом Дьюком. Я подам рапорт о том, что ты выработал свой ресурс, что тебе необходим отдых. Думаю, все получится. Но я бы не хотела, чтобы у нас с тобой отношения были «дашь на дашь»…
— И все же ты хочешь знать, кто стоял за похищением Чабисова?
— Да, хочу.
— Я…
— Это не ответ. Ты, как я полагаю, был исполнителем, может, руководил какой-то частью операции. Но кто же из сильных мира сего стоял за всем этим планом?
— А ты не исключаешь возможности, что все могла осуществить разведка Екатеринбурга?
— Я исключаю такую возможность. Там в ГБ работают грамотные ребята. Но одни они бы не справились. Им кто-то помог. И я хочу знать кто.
— Я не знаю более того, что знаю. И ты лучше меня понимаешь, что знать в нашей работе сверх положенного смертельно опасно. Так что мне нечего добавить к уже сказанному…
— Зато мне есть что: я абсолютно уверена, что за операцией стоял Священный Альянс.
— Откуда такая уверенность, любовь моя?
— Я их интуитивно чувствую. И я их ненавижу. Этих доблестных папистов, воюющих с женщинами и простыми трудягами.
— Ты кого имеешь в виду? Ведьм и еврейских ростовщиков, что ли?
— Какая разница? Главное, что именно они посеяли в мире лицемерие, ханжество и церковное насилие, которого до них не было.
— Не буду спорить.
— Вот и не спорь. — Бэт стремительно поднялась с кровати, обернулась в большое махровое полотенце, которое, прикрыв нижнюю часть тела, еще более подчеркнуло совершенство его верхней части, и направилась в душ.
— Так что ты намерена делать? — крикнул ей вдогонку Дин.
— Мстить, — ответила она зло, даже не обернувшись.
Глава XXXV
Трибунал
(Екатеринбург. 2017)
Лазуренко свое слово сдержал. После пресс-конференции, на которой Чабисов официально заявил о том, что решение о приезде в Екатеринбург было принято им добровольно и без какого-либо давления со стороны уральских спецслужб, он поселился в лучшем отеле города, снял в нем практически целый этаж, развернул там свой штаб. В его команду вошли лучшие адвокаты мира, известные политологи и экономисты, знаменитые психологи и журналисты. Работать он умел. Достаточно вспомнить, как он смог в считанные дни поднять рейтинг первого российского президента с 5 до 60 процентов, что обеспечило тому победу в явно проигрываемой им предвыборной кампании. В сложившейся ситуации он был еще более мотивирован. И не столько даже угрозой потери свободы, сколько потери лица. Он хотел доказать всему миру и себе, что действовал абсолютно правильно. Что проведенные им приватизация и демонтаж коммунизма были единственным средством обуздания «империи зла». Что только уничтожением основ российской государственности можно было включить русских в общецивилизационные процессы. Чабисову никто не мешал, и он лихорадочно готовил свою команду к трибуналу, первое заседание которого должно было состояться в Екатеринбурге в начале февраля 2017 года. У него все было готово. И он без страха смотрел в будущее.
Трибунал работал почти полгода. Каждый день судьям и присяжным представляли все новые свидетельства событий, приведших русских к национальной катастрофе. Разрушенные города, вымершие села, разгромленная промышленность, уничтоженная наука, за бесценок проданные отрасли. Благодаря новациям Чабисова и его коллег Россия лишилась основ суверенитета, села на нефтегазовую иглу, растеряла значительную часть своего культурного наследия. Счет искалеченным судьбам велся на миллионы. Униженные, обворованные, доведенные до нищеты и отчаяния люди рассказывали о том, что они «получили» от проведенных Чабисовым реформ: девальвацию накоплений, потерю работы, утрату веры, крах надежд. На зачищенном поле капиталистических преобразований бурным цветом расцвели алкоголизм, наркомания, проституция. Количество абортов сравнялось с числом рождающихся детей. Только за первые 20 лет эксперимента численность русских сократилась на 20 млн человек. И все это происходило на фоне баснословного обогащения чиновничьей братии, которая рвала на части страну, вывозя самые аппетитные ее куски за рубеж, в надежные депозитарии американских, британских и швейцарских банков. Все попытки адвокатов оправдать действия младореформаторов сводились на нет огромным потоком документов, кино- и фотоматериалов, свидетельских показаний очевидцев, доказывавших не случайное, а последовательное и планомерное уничтожение Русского мира теми, кто называл себя «преобразователями» страны, демократами и либералами.
Работа трибунала была максимально отражена в средствах массовой информации. Из зала суда велась прямая телевизионная трансляция его заседаний. Открытость и гласность процесса поразили даже недоверчивых европейцев и американцев, которые внимательно следили за перипетиями самого громкого процесса первой половины XXI века. И чем больше мировая общественность узнавала о «подвигах» реформаторов, тем больше она убеждалась в том, что Чабисов и его подельники были преступниками, разрушившими прошлое, уничтожившими настоящее и лишившими будущего русский народ. Они бы никогда не простили этого своим правителям. И потому не могли оправдать чужих. Чабисов и его команда открыто подвергались в зарубежной прессе осуждению.
К концу работы трибунала стало ясно, что на Западе люди уже не смотрели на Чабисова со товарищи как на жертв произвола уральских властей. Прокурорам удалось убедить мировую общественность в том, что на скамье подсудимых сидели не бескорыстные борцы за идеалы свободы, а погрязшие в коррупции и грязных схемах воры, ограбившие огромную страну. Поэтому большинство граждан западных демократий не скрывало своего презрения к предателям собственного народа. Подданные исламского мира открыто выражали ненависть к могильщикам «Великого Старшего брата», не раз оказывавшего им помощь в борьбе с империализмом. Китайцы — те вообще перестали принимать реформаторов за людей.
Все это не могло не отразиться на самом Чабисове. И если в начале процесса он был вызывающе спесив и горд, то в конце его бравад явно стало меньше. Один за одним сдавались его прежние друзья, признавая свою вину. Антон Борисович держался до последнего. Чего-чего, а силы духа и упорства ему было не занимать.
В начале августа 2017 года трибунал вынес приговор: все подсудимые были признаны виновными в геноциде русского народа и приговорены к смертной казни через расстрел. Чабисов, единственный не признавший за собой никакой вины, держался во время чтения приговора мужественно и с достоинством. Чего не скажешь о других участниках процесса. Некоторым из них стало дурно, кто-то потерял сознание. Были и такие, кто впал в истерику. Однако на этом драматические события не закончились. Сразу же после объявления приговора до всех присутствующих был доведен указ Президента Уральской Республики о помиловании всех осужденных и их освобождении прямо в зале суда.
