— Что?
Снеголап зарычал. Слуги тоже восставали из мертвых, превратившись в зомби с бледными лицами и отсутствующими взглядами.
Мелидия еще раз пошевелила рукой.
Джин переводил взгляд из стороны в сторону, не в силах поверить в увиденное. Теперь перед ними оказались восемь слуг и трое солдат.
Следующая стадия схватки выглядела со стороны крайне странно. Джин сражался с тремя противниками, но потом, обернувшись, вдруг увидел, что в зале есть и другие люди. Вернее, не совсем другие и не совсем люди — двойники его самого. А также двойники Снеголапа, сражавшиеся с дублями солдат и слуг Мелидии. Даже у Осмирика появились двойники.
Сражение продолжалось. Через некоторое время в зале посветлело. Свет, казалось, исходил от кристалла, но Джин не мог позволить себе взглянуть вверх.
Он споткнулся о чье-то тело и упал, затем перекатился и снова вскочил на ноги. Посмотрев вниз, он увидел самого себя, одного из своих магических близнецов, в окровавленной на груди рубашке и с кровоточащей раной на лбу. Вокруг лежали другие его павшие двойники. Но это было не самое худшее. Появились новые бойцы, теперь уже не люди. На Джина, размахивая дубиной и цепью, набросилось желтокожее, зеленоглазое чешуйчатое существо. Он уклонился, ударил, снова уклонился и быстрым выпадом пронзил тварь, но ее место заняла еще одна, на этот раз с зеленой чешуей и желтыми глазами. Прикончив и ее, он повернулся и обнаружил перед собой двух рогатых козлоподобных уродов, медленно наступавших на него, один с топором, другой с алебардой.
Линда продолжала потихоньку приближаться к Мелидии, словно ступая по болоту, засасывавшему ее ноги. Вокруг не прекращалась битва. Ей удалось создать противника для каждого сотворенного Мелидией дубля, для каждого магического существа, и теперь эта часть схватки завершилась. Дуэль на самом деле шла между ней и Мелидией.
Яркий янтарный свет, исходящий из кристалла, залил помещение. Пол завибрировал, затем начал раскачиваться.
Линда чувствовала, как растет ее могущество, ощущала, как увеличивается энергия кристалла и в то же время убывает сдерживающая сила камня. Энергия струилась сквозь нее, но все, что она могла делать, — это продолжать двигаться вперед. От Мелидии исходили мощные волны магической силы. Линда знала, что и могущество ведьмы тоже крепнет.
Поднялся ветер — не движение воздуха, но потоки энергии. Наверху сиял и пульсировал кристалл, подпитывая вихрь. Схватка продолжалась. Около пяти ярдов отделяло Линду от Мелидии, которая все еще стояла лицом к скале, совершая ритуальные телодвижения и читая заклинания. Чем ближе к ней подходила Линда, тем большее сопротивление ощущала. Она напряглась, наклонилась, словно защищаясь от жестокого ветра, и продолжила двигаться вперед, сражаясь за каждый шаг. «Если бы только пол перестал трястись», — подумала она. Но тряска все усиливалась. Девушка знала, что сделает, если доберется до Мелидии, — задушит эту чудовищную женщину собственными руками. Подобная мысль ее совершенно не пугала. Она чувствовала исходящее от этой женщины зло, и это было самое тошнотворное ощущение из всех, что она когда-либо испытывала. Каким-то образом разум Мелидии находился в контакте с ее собственным — не прямо, но через один и тот же источник силы, словно деля одну и ту же электрическую розетку. Эта близость вызывала у Линды глубокое отвращение. Разум колдуньи походил на выгребную яму, в которой смешались ненависть, ревность, презрение, страх — все отрицательные эмоции, раздутые до чудовищных размеров и в сумме сводящиеся ни больше ни меньше, как к ненависти к самой жизни.
Линда изо всех сил продвигалась вперед. Осталось около трех ярдов. Лицо мальчика у ног Мелидии было мертвенно-белым.
Мелидия приступила к последнему заклинанию, наиболее сложному из всех. Один пропущенный слог, одна ошибка, один сбой — и все придется начинать сначала. Она знала, что времени на это у нее не будет. Да и сейчас его оставалось уже немного. Колдунья приступила к делу.
В конце второго заклинания, Противразрушительного Аргумента, требовалось определенное движение рукой. Она совершила его и продолжила. Третье заклинание, Соединяющее, предусматривало определенное положение тела, размеренное дыхание и неподвижность взгляда. Мелидия отчетливо произнесла фразу и перешла к следующему набору Аргументов, который вскоре безупречно завершила.
Она глубоко вздохнула, оценивая все нарастающую напряженность вокруг, затем приступила к группе заклинаний, ведших к Заключительному Аргументу. Последним словом его был «Додекаграмматон», слово, которое должно было разорвать заклятие и освободить силу, какой мир не видел за последние три тысячи лет.
Губы колдуньи шевелились, но слова были едва слышны. И наконец… после многих лет планов и подготовки осталось лишь одно слово.
Мелидия ощутила прикосновение теплой ладони к шее.
Она произнесла «Додекаграмматон» — быстро, сосредоточенно, с силой, отчетливо выговаривая каждый слог, каждую букву, четырнадцать звуков, каждый из которых был подобен гвоздю, забиваемому в крышку гроба для мира, который она презирала и ненавидела всеми фибрами своей души.
Чьи-то руки сомкнулись вокруг ее шеи. Она обернулась и встретилась взглядом с девушкой.
— Ты талантлива, дорогая, — сказала Мелидия. — И очень смела. Но ты опоздала.
Вихрь силы унес Линду прочь, закрутив в бешеном водовороте.
«События выходят из-под контроля», — подумал Джин.
Он висел высоко под потолком, подхваченный чудовищным циклоном из разноцветных огненных языков. Рядом болтался Снеголап — или, возможно, один из его двойников. Но каким образом можно было определить, кто настоящий? Интересно, а сам он — настоящий Джин или такой же магически сотворенный дубль?
Рядом пронеслась еще одна из чудовищных тварей, и он ударил ее мечом, который продолжал упрямо сжимать в руках. Тварь зарычала на него и сгинула в огненном облаке.
Исчезло всякое понятие физического места, не было ни Зала Мозга, ни замка — лишь водоворот энергии, центром которого, казалось, стал яркий, светящийся предмет где-то вдали. Джин взмыл вверх, затем упал. Вокруг не было воздуха, и ему никак не удавалось вздохнуть. Однако он мог говорить.
— Я люблю тебя, Линда, — сказал он.
А потом не стало ничего.
Среди дыма, пара и языков пламени возник просвет, путь, безопасный проход. Он рассек хаос надвое, и в нем появилась чья-то фигура, целеустремленно, без страха и колебаний шагавшая вперед, к островку спокойствия посреди шторма.
Мелидия смотрела на приближающегося человека, который был хорошо ей знаком.
— Ты пришел, — без выражения сказала она.
— Мелидия… — усмехнулся он. — Как хорошо, что ты меня навестила.
— Рада тебя видеть. Ты опоздал, Кармин. Почему ты скрывался?
— Разве? Дорогая, я сражался с тобой всеми доступными мне средствами. Ты более могущественна, чем я предполагал.
