– Ой, а говорили, вы уже спите.
Та, что расчёсывала волосы странно мерцающим, чудной формы гребешком, насмешливо фыркнула.
– Ага, уснёшь тут - как от чувств этих двоих ещё вода в озере не вскипела, сама удивляюсь. Давно таких не встречала. Вот и пережидаем на бережку.
Тиль хмыкнула, во все глаза таращась на дев. Вот бы и ей лет через несколько выглядеть такой же красотулькой! Правду говорят, наверное, что сила природы даёт не только мудрость ума, но и совершенство тела. Хотя сквозь обеих русалок и просвечивала зеркально дробящаяся вода, а лица плывущих странно преломлялись и шли радужными разводами, девчушка осторожно протянула руку, вытянула пальчик - и еле дыша прикоснулась к протянутой навстречу ладони озёрной девы.
– Вау! - против ожидания, водяница не оказалась ни призрачно-бесплотной, ни по-лягушачьи холодной.
Русалка усмехнулась понимающе, подалась вперёд одним грациозным и текучим движением, чмокнула в нос оторопевшую Тиль, и исчезла. Равно как и её сестра - лишь на узкой полоске песка остались два отливающих странным блеском пятна. Во как интересно…
– Ну, о чём шепталась с русалками? В гости не зазывали? - Александр вынес на берег тихо хохочущую ведьмочку, с которой драгоценными каплями стекала вода.
Тиль уже развернула здоровущее полотенце, сразу закутала Лючике волосы, обернула её. Подсунула под ноги прихваченные у дородной мельничихи меховые шлёпанцы.
– Не-е, ваша светлость, просто поглазели друг на дружку. Я её пальцем за руку потрогала - не мара ли? А одна меня в нос чмокнула, - с непонятной гордостью ответила девчушка и тут же ухватила второе полотенце - для хозяина.
Стараясь особо не пялиться на него, подпрыгнула - но до головы не достала всё равно. У-у, здоровый…
Лючике помогла. Посмотрела на Тиль строгими глазами с уже ставшими почти родными волчьими огоньками в них, кивнула в сторону пруда.
– И без писка, - она вдруг нагнулась и шепнула прямо в любопытно подставленное девчоночье ухо. - Сегодня особая ночь. Искупаешься - и на всю жизнь от прыщей избавишься…
Тиль разом навострила уши, ибо последнее время это дело действительно стало её уж очень донимать. Быстро разделась, снова попробовала ногой воду.
– Бр-р-р! - передёрнулась она, и даже в тени под ивами стало заметно, какими пупырышками она покрылась. - Холоднючая…
Осторожно пробуя невидимое под отблесками лунного сияния дно, она вошла поглубже, отсвечивая голой попой. По-девчоночьи присела и оттолкнулась вперёд.
– Уа-а-ай! Ужас какой-то, - пожаловалась она, быстро-быстро загребая ручонками по-собачьи и высоко держа голову.
Александр даже усмехнулся, пыхая трубкой и чувствуя плечом тепло девичьего тела. Тиль поплавала немного, поплескалась. С визгом вылетела на берег, заметив совсем рядом под водой улыбающееся лицо озёрной девы.
– Чуть на дно не утащила, - наябедничала она, тут же нырнув в полотенце и трясясь от озноба всем телом.
Попрыгала на одной ноге, склонив набок голову и вытрясая из ушей воду. Постепенно согрелась, и даже зашла опять на мелководье, меланхолично взбалтывая щиколотками лунное серебро.
– А вообще, и правда, здорово, - Тиль в конце концов согласилась, отмахиваясь от ненароком попавшего в лицо клуба дыма и забавно морща носик.
Александр уже оделся, накинул на плечи Лючике плащ. Подождал, пока девчушка, прыгая на одной ноге и ругаясь на потёмки, попадёт ногой в штанину. Всё-таки она шлёпнулась на песок, огорчённо всплеснув руками. Пришлось отряхнуть Тиль, завернуть во все шмотки и посадить на плечо. Благо ведьмочка не возражала, лишь прихватила торчащую из песка шпагу и шла рядом, загадочно поблёскивая глазами.
Но после ужина, мельком глянув на уже сопящую в постели Тиль, она улыбнулась, прошептала над ней что-то, от чего даже стоящему в дверях Александру на миг захотелось спать. Прихватив пару одеял, Лючике невозмутимо осведомилась у хозяина насчёт сеновала, и в сопровождении нетерпеливо волнующегося парня прошествовала туда.
А дальше всё оказалось просто прекрасно…
(Skipped)
Чуть съёжившись под плащом и осторожно выглядывая из-под капюшона, Александр прищурился в надоедливый сеющийся дождик, пытаясь на глазок определить высоту оказавшихся совсем близко древесных гигантов - по-другому разум просто отказывался называть этих укрывшихся золотом и багрянцем исполинов растительного мира. И по всему выходило, что где-то под сотню метров. Воистину и есть Высокий Лес, вовсе не поэтическое преувеличение.
– И откуда такое диво? - вздохнул он зачарованно.
Далеко позади остались и деревни с их туповатыми, но всё же постоянно норовящими схитрить крестьянами, и обычные леса, и холмы с их просто наводящим уныние однообразием. И вот впереди вот он - Высокий Лес, и никак не меньше.
– Говорят, от магии, - вздохнула Лючике, потрепав свою кобылку по мокрой гриве. Та встряхнула шеей недовольно, трусливо фыркнула и попыталась повернуть прочь. - Вроде и немного её… знаешь - как будто где-то на самом дне души дрожит неслышно от напряжения струна. Но хорошая сила, чистая.
Зато оба чёрных коня отнеслись к разлившейся впереди магии равнодушно - если не сказать наплевательски. Этой ночью в полуразвалившейся заброшенной избушке, надёжно укрытой от всего мира дремучими лесами, Александр шёпотом спросил разомлевшую от ласк ведьмочку обо всех непонятках. О драконе и зелёных уродцах на золотых грифонах, о светящихся окнах в небесах, которые нанизывал на себя кажущийся отсюда совсем нереальным Ил. О более чем странных чёрных конях и о многом другом. Однако Лючике вскинула руку в предупреждающем жесте - и её пальчик закрыл губы смущённого старлея.
– Ти-ихо, - еле слышно выдохнула в самое ухо ведьмочка. - Ничего такого не было. Принято считать, что всё это видения только, и всё. Прими как есть, в общем.
Правда, по поводу коняшек она всё же, помявшись, шепнула - дескать, скорее всего, никакие они не обычные животные.
– Кэльпи, и никак иначе - я так разумею, - не столько от звуков голоса, сколько от интонаций с Александра разом слетела приятная расслабленная дремота.
– Кто такие, почему не знаю? - осторожно спросил он.
Два огонька умиротворённо-розового света повисли над ним, и он почувствовал, как ладошка ведьмы закрыла ему губы.
– Демоны. А вот к худу ли это, к добру - того не ведаю. Забудь, пожалуйста, - попросила она.
Старлей скосил глаза в затянутое полупрозрачным бычьим пузырём окошко, за которым начало уже не то, чтобы светать - только сереть. А затем жадно нашёл с готовностью подставленные губки - и вновь окунулся в ласковые и желанные безумства, благо с молодой красивой ведьмой это оказалось настолько хорошо, что не шло ни в какое сравнение с предыдущими, почти смытыми потоком нежности воспоминаниями о других. Единство не только тел, но и исстрадавшихся друг по другу душ, высвеченное не контролирующей свою Силу, безнадёжно утонувшей в сладком забытьи чародейкой, оказалось настолько неимоверным, что ой-ой-ой…
