И расставили правильных людей на правильные места. Это основа работы офицера. Спросите Виктора, он явно в армии служил.
Виктор запоздало сообразил, что всё еще держит Юми за руку, и поспешил разжать пальцы.
— Что теперь? — спросила девушка.
— Была мысль прогуляться, — ответил Виктор. — Поговорить кое с кем. Экипаж скорее всего выжил. Но корабль кувыркается. Если они не остановят вращение — как стыковаться?
— Вращается по трём осям, но не очень быстро, — заметил Вольфрам. — Я смогу. Капитан?
— Нам только абордажа не хватало для полного счастья.
— Мы с Вольфрамом тут поговорили, — соврал Виктор. — И поняли, что понятия не имеем, откуда взялся этот пират и по чью он душу.
Юми повернулась к Вольфраму, и тот закивал — дескать, было дело. Хотя мог бы и пойти в отказ.
— И? — спросила девушка.
— Прогуляться бы, — пожал плечами Виктор. — Побеседовать…
— А если еще один корабль появится? Воевать уже нечем!
— Дай подумать, — Виктор поскрёб подбородок гермошлема. — Они вращением управлять могут? Не думаю, что в кайф так крутиться.
— Рулевые двигатели частично выбиты, — ответил Вольфрам, глядя на экран. — Усугубить вращение могут, остановить — сомнительно.
— Допустим, у них есть второй корабль, для подстраховки, — начал рассуждать Виктор. — Что-нибудь не настолько явно криминальное. Неброское. Тогда они уже успели с ним связаться по узкому лучу. И при любом намёке на абордаж будут тянуть время. Например, усугубят вращение, чтобы мы не могли причалить.
— А если нет? — спросила Юми.
— За пиратство им корячатся немаленькие сроки в местах с не очень приятным климатом. И единственный шанс свалить отсюда — захватить новый корабль.
— Мою «Кицунэ»? — забеспокоилась Юми.
— Именно, — Виктор с умным видом поднял палец вверх. — Они будут ждать абордажа, будут хотеть его. И тут мы…
— А вы справитесь? — спросила девушка.
— Я за ним присмотрю, — ответил Вольфрам.
Мазнул пальцами по пульту и продолжил:
— Виктор, иди за оружием. Мои пистолеты в прикраватном шкафчике, внизу слева. И пачку патронов там же возьми. Дверь каюты уже разблокирована. А я пока нас пристыкую.
— Ладно, ладно… — проворчал Виктор и потопал к лифту, клацая магнитными подошвами по полу.
— И пистолет Юми тоже найди.
— В ящике под кроватью, — подсказала девушка. — Дверь… разблокирована.
Виктор уехал на лифте вверх, в жилой отсек. Немного злило, что четырёхрукий пытается перехватить инициативу. Особенно перед Юми. Он и так ей лапшу на уши вешал весь полёт, долго и старательно. Но ссорится не время — хорошо бы на абордаж Вольфрама взять с собой, стреляет он неплохо. Правда, на него нет скафандра, и если пират потерял атмосферу — идти придётся одному. В незнакомое помещение против неизвестного количества головорезов, привычных к невесомости.
А сам Виктор даже со скафандром толком не разобрался. Комбинезон в обтяжку не держит воздух, а создаёт давление напрямую. Ранца с баллонами нет, воздух только в шлеме, и из нагрудного щитка торчит кассета — поглотитель углекислоты от армейского изолирующего противогаза. Очень надёжная система, просто блеск. И наверняка очень, очень пулестойкая.
Сперва заскочил за своим пистолетом. Посмотрел на запасной, «жилетный», и решил его вообще не брать — микроскопическими пульками много не навоюешь. Потом выгреб вольфрамовские. Их оказалось два — знакомый уродец с самодельным глушителем и армейский офицерский — похож на служебный Виктора, но ствол подлиннее. Наверняка еще и магазины друг к другу подходят, но проверять нет времени. К слову о магазинах — запасные были только к «уродцу», но зато аж три штуки и все снаряженные. И початая пачка с патронами, маркировку не разобрать — не то оболочка, не то вообще армейские с сердечником.
Осталось сходить за пистолетом Юми. Но Виктор, сам того не заметив, оказался в дурацкой ситуации — в невесомости с охапкой пистолетов, которые некуда деть. В скафандре были карманы, но они оказались туго набиты какой-то аварийно-спасательной фигнёй, с которой не было времени разбираться. Даже жилетный пистолетик туда бы не влез. В итоге на дне шкафа нашелся пластиковый пакет, и в нём еще пакеты. Выбрал подходящий, скидал всё туда и потопал в каюту капитана, буксируя пакет за собой.
— И всё же, почему вы решили не вызывать патруль? — донеслось откуда-то.
Голос принадлежал Вольфраму. Виктор закрутил было головой, но потом понял, что звук идёт из гарнитуры. Разговаривали в рубке, а он как бы случайно всё слышал.
— Это было бы проще всего, — вздохнула Юми. — Но после того случая на взлете я очень подозрительная. Не поверю, что и тут диспетчер не при делах. Он же нас в зону ожидания поставил, причем конкретно сюда. Могу показать в бортжурнале…
«А девочка-то соображает» — подумал Виктор.
Дошел до каюты Юми. Дверь действительно была не заперта — открыли с пульта в рубке. Виктор впервые оказался внутри, но особо по сторонам смотреть не стал, не до того было. Да и на кораблях случается невесомость, так что все вещи держат запертыми в шкафах. Заметил только, что внутри всего одна кровать — вместо второй стоит рабочий стол.
Выдвинул ящик из-под кровати и без труда откопал между пакетами с чистыми простынями пистолет Юми. Зашорканный настолько, что сам Виктор таким пользоваться ни за что не стал бы. От покрытия ничего не осталось, маркировка едва читается. Оттянул затвор, глянул в патронник — а там копоти на палец. И, похоже, ни капли смазки. Нерадивая хозяйка даже не почистила его после той перестрелки на складе. Магазин, естественно, пуст. К слову, он один и ни от чего не подходит. Хорошо хоть калибр у всех одинаковый — наследие стандартизации колонистов.
Пришлось снаряжать. Да и свои два лучше бы перезарядить — Виктор стрелял экспансивными, а они хороши только для самообороны. Даже по минимально защищенной цели лучше что-нибудь другое, а скафандр могут и вовсе не пробить. Наверное. Вакуум их разбери, эти скафандры.
Разговор в рубке, тем временем, продолжался. Виктор слушал вполуха, до тех пор пока Вольфрам не объявил:
— Ну всё, поехали тихонечко.
И тут же пакет с пистолетами, мирно висевший посреди комнаты, полетел куда-то вверх и вбок. Туловище Виктора попыталось сделать то же самое, но магнитные ботинки удержали ноги на полу.
— Вы там что творите? — выругался он.
— Ой, прости, забыли по
