процессией, сделав широкий круг по столице. Люди радостно ликовали, махали нам руками, играли музыканты. Сразу в нескольких местах раздавали угощения.
Мы приехали в императорский дворец, где в главном зале продолжилось празднование среди остальных дворян Латори. Я сбилась со счёта, сколько раз кружилась в танце. Смогла выдохнуть, только когда стемнело, и все вышли на улицу — запускать салют.
— Хочешь, покажу место, из которого его будет видно лучше всего? — шепнул мне на ухо Ролан. — Только надо будет незаметно уйти.
Улыбаясь главному советнику, салютовавшему мне бокалом, я кивнула.
— Похить меня отсюда, — шепнула я в ответ.
Долго уговаривать его не пришлось. Он потянул меня в сторону, и мы незаметно скрылись в один из выходов.
Ролан подхватил меня на руки и, распахнув ногой дверь нашей спальни, внёс меня внутрь. Я неожиданно для себя засмущалась. Хотя, в общем-то, всё было уже не в первый раз, чего смущаться-то?
Он вынес меня на балкон и только там поставил на ноги. Перед нами была дворцовая площадь, освещённая огнями. Оттуда доносилась заводная мелодия, под которую радостно отплясывал народ. В небе до сих пор взрывались разноцветные фейерверки.
Ролан положил мне ладонь на талию и притянул к себе‚ я положила голову ему на грудь.
— Неужели это всё происходит со мной? — восхищённо сказала я.
— И ты спрашиваешь это после того, как однажды очнулась в чужом теле, а потом обрела магию драконов? — усмехнулся Ролан.
Действительно, чего это я.
— Мне иногда кажется, что быть с тобой рядом ещё более нереально, чем стать богиней, — я всмотрелась в его яркие синие глаза, в которых отражались огненные всплески салюта.
— Значит, я должен доказать тебе, что всё это по-настоящему, — на его лице появилась такая редкая и очень хитрая улыбка. — Да, моя жена?
Я хихикнула и легко ударила его по груди. Он поймал меня за запястье и притянул к себе, накрыв губы чувственным поцелуем. От этого жар прошёлся лавиной по телу. Ощущения смешивались с осознанием того, что мы теперь с Роланом связаны браком, который благословили боги. И это были не надуманные слова.
Он легко подхватил меня под бёдра и занёс обратно в комнату, опустив на кровать. Его пальцы скользнули по моей спине и ловко освободили меня от корсета и стянули платье, оголив плечи и грудь. Ролан отстранился и замер.
Я смущённо закусила губу, ощущая, как каждая частичка моего тела буквально загорается от его потемневшего взгляда.
— Лена... Ты прекрасна, — выдохнул он, проводя кончиками пальцев от шеи по ключицам вниз и касаясь чувствительных бугорков.
Это прикосновение подхлёстывало желание, тугим узлом скрученное внизу живота, делая его просто невыносимым. Из моих уст вырывался стон. Ролан шумно выдохнул и жадно впился в мой рот, врываясь в него языком. Я зарылась своими пальцами в волосы Ролана, сжимая их в попытке убедить себя, что хоть что-то ещё контролирую.
Чувствовала, как его горячее дыхание спускалось вниз, он перемежал поцелуи с лёгким покусыванием, с наслаждением лаская каждую грудь. По телу пробежала дрожь от нарастающего возбуждения. Ощущения стали особенно острыми, когда руки Ролана мягко развели мои податливые бёдра, а спустя всего мгновение я почувствовала приятное, взрывающее фейерверки уже в моём теле, ощущение наполненности.
Мы не прекращали танец наших тел почти до самого рассвета. Наконец я чувствовала себя спокойной и защищённой. Наконец всё самое опасное позади, и мы, не торопясь, можем насладиться временем, проведённым вместе.
Уставшие, мы заснули в объятиях друг друга, зная, что теперь нас ждёт наше личное “долго и счастливо”.
Эпилог
Я лежала в высокой траве, наслаждаясь запахом разнотравья и подставив лицо
солнцу. Редкий момент отдыха.
— Мама! — раздалось рядом.
Я присела и, сделав рукой козырёк над глазами, смотрела, как ко мне бежит радостный сын. С синими, как у отца, глазами. Он раскрыл маленькие ручки и просто упал на меня, обняв. Я подхватила и обняла его в ответ.
— Деда приехал, — рассказал Ирай. — Скоро будет торт?
— Когда все соберутся, — я ласково погладила сына по тёмным волосам. — Кто ещё с дедом?
— Баба и тётя Энн. Дядя Вольф не успел закончить работу, — беззаботно уселся рядом Ирай.
Да, Вольф с Энн в последнее время были очень загружены. Они работали в секретном императорском отделе, разбирались с необычными делами и следили за обстановкой. Энн, кажется, это нравилось, а я была рада, что она нашла работу по душе.
Вот-вот, после дня рождения Ирая, они оба должны были отправиться в очередную командировку. Хорошо, что хотя бы Энн смогла нас навестить.
— Тебе дед ничего странного не говорил? — решила прощупать я почву. — Ну, например, что-то про объединение стран или континентов? Может быть, про мировое господство?
— Не, — задумался Ирай. — Но он сказал, что я должен создать страну драконов и людей. Как Латори, только больше. Присоединить все горы.
— Почему? — такого направления мысли герцога я не ожидала.
— Потому что баба сказала, что я дракон.
Я удивлённо хмыкнула.
— А мне баба не захотела сказать первой? — задала риторический вопрос я.
— Не успела, — раздался в голове голос Селестии. — И почему ты не отучила его говорить “баба”? Пусть зовёт меня по имени.
Нас на мгновение накрыла тень. Селестия разминала крылья и летала вокруг территории поместья.
— Не успела, — ответила я вслух, словив удивлённый взгляд сына. Улыбнулась ему: — Это я бабе. Пойдём к остальным?
— Ура, торт! — вскочил он и побежал первым.
Ролан ждал нас у ворот особняка. Отметить день рождения подальше от официальных мест, в самом дальнем поместье, в предгорье, было хорошей идеей. На шее Ролана сидела наша маленькая дочь. Почти копия сына, их бы можно было принять за близнецов, если бы не разница в два года. Хелена весело замахала руками. Ролану пришлось спустить её, и она радостно побежала навстречу.
— Баба! Меня покатать!
— Опять баба? — Селестия приземлилась позади.
— Тать! Покатать, — настаивала дочка, совсем не боясь драконицы.
Она вообще очень любила драконов. Рисовала их (но пока это выглядело как кружки с крыльями), играла в тряпичных кукол-драконов, собирала глиняные фигурки. Я пока не знала, хорошо это или плохо.
— Милая, а как же торт? — поймал её Ролан.
— Потём! — безапелляционно заявила Хелена.
Он снял дочь с шеи и отпустил
