«Роспись подобиям гадским и иным изображениям непристойным, как в лепнине круглой, так и в рисовании красками. Описание монастыря блудниц, что в Ниоре Аквитанском, с дополнением достоверных известий о царивших там нравах и полном разврате. Описание Онуфрия Окунькиного, 1769 год, Москва».
«Моя жизнь среди полумерцев. Записки насильственно оскопленного. А.Т***. СПб, 1916».
«Книга заблудших душ (Аноним). Наиболее полное совокупное жизнеописание грешников, вероотступников и злодеев былого времени. Перев. с лат. – Вильнюс, 1910 г.»
«Кулинарное путешествие по джунглям обеих Индий. Андреас да Сильва да Нуэва-Каледония де Кастилья-и-Сьенфуэгос. Издание Братства Милосердного Кровоточащего Сердца, Ла Валетта, 1718».
«7205 года от Сотворения мира, Апреля в 30 день. Приехал обедать в маетность хоронжего панцлерной хорогви пана Гребовского, в местечко Окунево. Того же числа приехал ночевать в Варшаву.
Варшава суть место великое, на левом берегу Вислы положенное. В Варшаве около посадов города нет, только один замок королевский на берегу реки Вислы; тот замок каменный, изрядным строением сделанный.
В бытность свою в Варшаве стоял на другой стороне реки Вислы в слободах, которое место называется Прага. В тех слободах дворы строения деревянного, хорошего.
Для того в тех слободах я стоял, что в Варшаве постоялого двора себе не сыскал, понеже приезд мой прилучился под час сейма, который в то время у поляков был для выбирания короля польского, и съезд в то время был в Варшаву великий всем сенаторам Речи Посполитой.
Маия в 1 день. Из вышепомяненного места Праги ездил я в самое место Варшаву, чрез реку Вислу переехал в лодке и с берега реки Вислы взошел в Варшаву на гору по каменной лестнице и, пришед в замок, был на королевском дворе. В тех королевских палатах в сенях стоит караул, и по стенам висит оружие. В то время в том королевском доме на всех было платье черное – по смерти короля Яна Собеского.
Из тех сеней вошел в палату, которая палата есть немалая, обита вся черным сукном. В той палате на левой стороне сделан немалый рундук, к стене три ступени вверх, и обит тот рундук весь бархатом красным, по сшивкам кладены кружева золотые. На том рундуке поставлен гроб, в котором лежит тело короля польского Яна Собеского.
Кругом того гроба по ступеням помяненного рундука поставлены тридцать шандалов серебряных великих, в которых свечи высокие, вощаные, белые. В ногах королевского тела стоят два человека караульных с алебардами.
На верху того гроба положена корона золотая, в ногах подле гроба положена подушка, и на ней поставлена шкатула золотая, сделана подобием сердца человеческого. В тое шкатулу при погребении королевского тела, вынув из него сердце, положат и погребут то королевское сердце в Варшаве, а тело повезут в Краков и погребут в Кракове.
Между тех королевских палат есть одна палата великая, которую поляки называют «изба сенаторская». В той палате бывает у поляков сейм. У палаты окна великие, были стекольчатые, но все повыломаны и разбиты от нестройного совета и несогласия во всяких делах пьяных поляков.
Того же числа был я в костеле, в том костеле на левой стороне стоит образ Распятия Христова, сделан резною работою изрядною. У того образа на главе волосы подобны человеческим волосам, черные; и сказывают поляки, что будто те волосы по все годы стригут, и паки-де те волосы отрастают.
Тот костел от королевского дома недалеко; и многие мещанские домы, каменного изрядного строения, подле самого королевского дому построены. Об одну стену с теми мещанскими домами многие лавки каменные, в которых зело много товаров. Под теми лавками погребы великие, где много продажных виноградных вин разных, которых поляки нередко и немало употребляют. В лавках за всякими товарами сидят мещане, богатые люди сами, и жены их, и дочери-девицы в богатых уборах, и в зазор себе того не ставят. В Варшаве для продажи хлебных припасов и всяких харчевых товаров есть немало, только цена всему при московских высокая.
Маия во 2 день. Для сейма чрез реку Вислу сделан был мост на судах и по тому мосту стоял караул, для того что во время сейма между поляков бывают многие ссоры и бой. Однако ж, когда напьются пьяны, не тужат о том и не скорбят, хотя б и все сгибли. А когда сейма в Варшаве не бывает, тогда и мост чрез реку Вислу не бывает же. Мню, для того поляки любят перевозы, что, на тех перевозах съезжаясь, пьяные рубятся, не знают за что – и так души их, как мухи, погибают.»
Затем настал черед газетной вырезки, порванной посередине, – должно быть, ее сняли с гвоздя и зачем-то оставили в этой папке среди других бумаг.
Ошибочка вышла
Прекрасным воскресным утром один молодой человек – назовем его Франек – отправился на прогулку. Все обстояло наилучшим образом: светит солнышко, цветут многочисленные деревья в садах и парках, в руке порхает тросточка, под тщательно причесанными усиками порхает улыбка. Франек словно сошел с картинки из книжки Боны Сабякевич «Как стать неотразимым кавалером». По весне таких молодых людей становится особенно много, поскольку, в силу непобедимого закона природы, именно в это время года им непрерывно хочется любви.
И мы не посмеем ни осуждать их за это, ни даже посмеиваться над ними. О, нет! Возможно, мы даже слегка им позавидуем, сидя за столиком в кафе на эфемерном гнутом стульчике и попивая кофе, густой и черный, как душа отцеубийцы.
Вот Франек приостановился на углу и обмахнул ослепительным платком свои начищенные туфли – должно быть, ах, пылинка! – и снова зашагал себе по улице, да еще с таким видом, как будто одно его появление уже осчастливило целый квартал.
И вот навстречу ему идет прелестнейшая особа – молодая девушка с бледным лицом и копною легкомысленных кудряшек. И что наиболее пикантно: на поводке рядом с нею бежит собачка, молоденький пудель, и представьте себе – тоже в кудряшках! И так они идут, обе – слегка подпрыгивая и пританцовывая на ходу, поскольку волшебное действие воскресного весеннего утра распространяется и на них.
Слегка прищурив правый глаз, наш Франек точно рассчитывает траекторию своего дальнейшего передвижения и в нужный момент мастерски запутывается в поводке, на одном конце которого подпрыгивает собачка, а на другом отчаянно барахтается очаровательная девушка.
– Ох! – восклицает Франек лицемерным голосом, сладким, как мед. – До чего же я неловок и неуклюж!
– Это пустяки, – отвечает девушка, помогая ему выбраться из пут. – Право же, совершенные пустяки.
– Еще раз прошу меня извинить, – произносит Франек и делает вид, что хочет благонамеренно удалиться, но, опять же, со снайперским расчетом, наступает собачке на лапку, и та с визгом впивается ему в лодыжку.
– Какой ужас! – вскрикивает хозяйка и изо всех сил дергает за поводок. – Клара! Как тебе не стыдно! Фу!
Франек потирает укушенную ногу и слабо улыбается. Теперь девушка склоняется над ним.
– Вам больно? Может быть, показаться врачу? Сама не знаю, что это на Клару нашло!
