- Хорошо, - обреченно кивнула я, понимая, что кольцо все еще при мне. - Я согласна.
Северин усмехнулся и вздохнул.
- Можете оставить меня наедине с моей пока еще женой? - спросил Северин, глядя на Элизара пристальным взглядом.
Оставаться с ним наедине было рискованно, но я понимала, что придется. Сейчас я готова была на многое, лишь бы он не передумал.
- Конечно, - заметил Элизар, проводя рукой по моему плечу. - Только учти. Если с ней что-то случится, я убью тебя. И буду убивать медленно. С наслаждением.
- Зачем мне причинять ей вред? - спросил Северин. - Я просто хочу поговорить.
- Я пока подготовлюсь к ритуалу, - заметил ректор. В его голосе прозвучали подозрительные нотки, а взгляд полостнул Северина.
Все удалились, а я осталась стоять возле закрытой двери.
- Почему ты считаешь меня мерзавцем? - спросил муж, глядя на меня.
Мне показалось, что это - сон. Я посмотрела на Северина, а внутри на секунду появилось чувство, что, быть может, я ошибалась на его счет.
- Нормальные мужья не бросают в тот момент, когда нужно помощь и поддержка, - произнесла я. - И не проводят это время с любовницей.
Сейчас я смотрела на него, но не испытывала ни восторга, ни восхищения, ни любви. Для меня это был совершенно чужой человек. Перед глазами пронеслась вся наша жизнь. Я вспомнила будоражащие ночи, полные страсти. Если раньше эти воспоминания вызывали в теле приятный и сладкий отклик, то сейчас я не чувствовала совершенно ничего.
- Ты прекрасно знаешь, кто я, - заметил Северин. - И в чем заключается моя работа. Моя работа - это безопасность королевства. Король давно подозревал твоего друга канцлера в нехороших делах. И попросил следить за ним. Поэтому я сблизился с его супругой.
- Она до сих пор уверена, что вы поженитесь, - заметила я.
- Она интересовала меня пока она была женой канцлера. Важным источником информации о его делах. Но сейчас, когда они, вероятнее всего, уже близки к разводу, если не развелись, то у меня нет интереса продолжать с ней отношения, - заметил Северин. - Однако, ребенка я не оставлю. Если так получилось, то я заберу его. Мы заберем его.
- Конечно, мне очень жаль ребенка, у матери которого нет мозгов, чести и совести, но я уже воспитываю одного вашего ребенка, - произнесла я, чувствуя, что на меня не действует волшебное “мы”.
- Это волшебное “мы” весьма запоздало, - произнесла я.
- Быть может, ты передумаешь, - улыбнулся Северин.
Я чувствовала, что внутри меня борются две женщины. Одна - наивная и глупая, которая верит, что волшебное заклинание “прости меня!” сотрет ей память, и перенесет в волшебную страну Какраньшию. И другая. Подозрительная и опытная, которая уже хлебнула горя. Она не умеет прощать предательство. И ее сердце отдано тому, кто был с ней рядом в тяжелые моменты жизни.
- У нас с тобой договор, - произнесла я, понимая, что сказать больше нечего.- Я бы скрепила его магией!
- Я не согласен на магический договор. Это уже край унижений. Речь идет о моем сыне! - произнес Северин.
- Ты все сказал? - спросила я.
- Да, - усмехнулся Северин.
“Неужели заточение так на него повлияло?”, - думала я. - “Нет, что-то тут явно не так… Но сейчас важно успеть спасти Роуза! Думай лучше об этом!”.
- Входите! - позвала я.
В присутствии всех, я сняла наручник с Северина. Он потер запястье и вздохнул.
- Все готово к ритуалу, - произнес ректор. - Осталось только начертить круг и решить, кто туда пойдет. А теперь кровь.
Он протянул кинжал и маленькую склянку.
Я застыла, боясь, что сейчас что-то пойдет не так. И Северин что-то предпримет. Но он спокойно посмотрел на блеск лезвия и вздохнул.
- Я отдаю свою кровь добровольно, чтобы спасти моего сына, - произнес Северин, надрезая руку.
Несколько капель густой черной крови упали на дно сверкающего флакона.
Ректор тут же отобрал у него кинжал и склянку.
Прямо удивительно. Я была уверена, что Северин броситься с кинжалом на меня или на кого-нибудь, попытается сбежать, но он ничего подобного не сделал!
- Думаю, что ритуал нужно проводить в комнате мальчика, - произнес ректор. - Поэтому мы с канцлером подготовили все необходимое там.
Мы поднимались по лестнице. Северин шел между ректором и канцлером, которые с подозрением косились на него.
Дверь в комнату открылась, а у меня сердце забилось часто-часто. Черные свечи были расставлены в каком-то особом порядке. На полу был нарисован меловой круг с какими-то странными символами внутри. По краю круга лежала сушеная трава, несколько крупных драгоценных камней.
- Я проверю кровь, - произнес канцлер. - С вашего позволения. А вы, господин ректор, следите за …
Он глазами показал на Северина.
Склянка вспыхнула в руках канцлера, а он с удивлением поднял брови.
- Да, кровь отдана добровольно. Она - чистая, - вернул склянку канцлер.
Ректор присел, ставя ее на какой-то знак.
- Все готово? - спросил ректор.
- Я пойду, - кивнула я. - Эмброуз меня знает. Я проводила с ним больше времени, чем кто либо. Поэтому мне и идти…
Я прекрасно знала, что для Эмброуза папа был эталоном. Он был для него тем самым идеальным папой, который обычно смотрит с портрета многолетней давности. Отец слишком мало времени уделял воспитанию Роуза. Их короткие встречи были, скорее, праздником для мальчика.
Я вспомнила свои слова: “Папа занят! У папы важная работа! Папа защищает королевство”. Я говорила это так уверенно, что мой мальчик был уверен,
