оказались глаза в глаза, наши носы почти соприкасались.
Не заводись, слабый, жалкий ублюдок.
— Не приходи за "Spencer", — прорычал я ей. — Я буду стоять между тобой и моим отцом, пока кто-нибудь из вас не всадит пулю мне в голову. Это обещание.
Она закрыла глаза, на ее душераздирающе красивом лице появилось страдальческое выражение. Я почувствовал это, когда сопротивление покинуло ее тело, когда она прислонилась к стене, и, помоги мне Бог, я обмяк вместе с ней, мои пальцы переплелись с ее, когда наши лбы соприкоснулись.
— Просто доверься мне, Беннетт, — прошептала она. — Верь в то, что я делаю, потому что в глубине души ты знаешь, что это правильно. Почему ты не можешь этого сделать?
Прежде чем я смог выдавить хоть слово, я услышал: — Беннетт! Что ты делаешь?
Я напрягся. Харпер вышла из раздевалки, одетая только в облегающую майку и блестящие розовые леггинсы. Ее сердитый взгляд остановился на Джоли. — Отойди от него, психованная шлюха!
Я отпустил Джоли и отступил назад, зная, что этот разговор окончен и что я не добился никакого прогресса. Джоли отряхнулась, прежде чем напоследок бросила на меня хмурый взгляд, игнорируя Харпер.
— Твоей невесте нужно твое внимание, Спенсер, — протянула она, как будто ей было насрать, но она не могла скрыть свирепый огонь в глазах.
Это была гребаная пытка.
Она ушла, унося с собой частичку моего сердца, как всегда.
Я повернулся к своей невесте. — Я был бы признателен, если бы ты воздержались от прерывания меня, когда у меня есть дела, Харпер, — холодно сказал я.
У нее отвисла челюсть, прежде чем она опомнилась, захлопнув ее и нацепив приятную улыбку на лицо. — Конечно, Беннетт. Просто не было похоже, что это был очень... деловой разговор. Но я знаю, какой… грубой и раздражающей она может быть.
Я склонил голову набок. — Верно. Очень жаль, что она не умерла на дне Обсидиана, не так ли?
Харпер что-то буркнул мне, но я уже уходил.
Время ужина в столовой всегда проходило в гораздо более сдержанной обстановке, чем завтрак или ланч во время занятий. Студенты приходили и уходили в произвольное время, на самом деле еще меньше оставалось там поесть, и драма обычно была минимальной.
Ной пошел поплавать после занятий, поэтому встретил меня возле спортзала и проводил на ужин. Взяв по тарелке, мы направились к нашему обычному столику в тихой передней части зала.
Только Ной уронил тарелку за столик через проход, где Джоли сидела с Мари Анзалдуа, Джоном Тайлером Эшмором и Ханной Лэнгфорд.
Чтобы не выглядеть асоциальным, раздражительным придурком, я сел напротив Ноя, оставив единственное пустое место между мной и Джоли.
— Эм, привет, ребята? — Сказала Джоли, ее сэндвич замер на полпути между тарелкой и ртом.
— Привет, солнышко, — спокойно ответил Ной, шокированные взгляды присутствующих за столом явно забавляли его. — Ничего, если мы сядем здесь?
— Расслабьтесь, — сказала она, прежде чем бросить взгляд на Мари, которая, казалось, едва сдерживала смех, осмеливаясь сделать замечание.
Конечно, именно в этот момент в столовую влетел Зак, тоже только что закончивший тренировку. Его темные, мокрые волосы упали на лоб, и он был одет в свою обычную слишком тесную белую футболку.
Он смотрел только на Джоли, когда взял буррито в открытой закусочной и направился к нам.
Этот засранец был на седьмом небе от счастья со своего дня рождения, когда его миссия сделать Джоли своей девушкой, по-видимому, увенчалась успехом - хотя он настаивал на том, чтобы обращаться к ней только - наша девочка в присутствии Ноя и меня. Он молчал о том, что произошло между ними, но я мог догадаться.
Это было странное чувство - радоваться за своего брата, который был самым счастливым из всех, кого я когда-либо видел, и в то же время желать врезать ему по его самодовольной гребаной физиономии.
— О, смотрите, вечеринка, — сказал Зак, усаживаясь на стул между мной и Джоли. — Привет, принцесса. Скучал по тебе.
— Привет, — пробормотала она ему в ответ, звуча совершенно очарованной и скромной и так непохожей на разгневанную девушку, которую я только что прижал к стене у раздевалки.
Может быть, я все-таки ударил бы Зака по лицу.
Он положил руку на нежный затылок Джоли и притянул ее к себе в собственническом поцелуе. Она издала еле слышный стон, и этот звук вызвал у меня воспоминания о том, как мой член затвердел в джоггерах моей команды по гребле.
Ради всего святого.
Взгляд Ноя с другого конца стола был полон тоски. Он был так близок к тому, чтобы сдаться и прыгнуть в это поли-дерьмо, на котором настаивал Зак, будь прокляты последствия для Харгрейвзов.
Мари указала вилкой на Джона Тайлера. — Я думаю, тебе следует выложить свой выигрыш в пул, amigo. Очевидно, Зак лидирует в гонке.
— Безусловно, — сказала Ханна с набитым ртом. — Мы с Мари выигрываем, Джей Ти.
— Мы никогда не уточняли, что они должны быть вместе, — ответил Джон Тайлер своим обычным монотонным тоном. — Харгрейвз сделал первый шаг.
Что, черт возьми, все это было?
Ной ухмыльнулся, нисколько не смутившись. — Это правда. Даже Зак это признает.
Зак усмехнулся, в то время как Джоли покраснела, как школьница, что нисколько не улучшило ситуацию в штанах. Зак сказал: — Я думаю, вам, ребята, просто следует разделить банк поровну. Я определенно сторонник того, чтобы... все выиграли.
Он толкнул меня локтем, но я стряхнул его руку.
Рано или поздно это должно было обрушиться на нас. Я просто надеялся, что мы все это переживем.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
НОЙ
Я
только я закрыл дверь в свой кабинет, как
