даже после официальной капитуляции японских вооруженных сил?
– Я вполне могу такое допустить! Император освободил нас всех от присяги себе. Поэтому неудивительно что многие из активистов «Сёнподан» и «Кио-Ва-Кай» вполне могут отказаться выполнить приказ о самороспуске. Мы для них теперь никто. Хотя после начала разразившейся катастрофы и так было ясно, что непосредственно японцы в партизанской войне на территории Маньчжурии участвовать не будут.
– Почему?
– Слишком слабую базу за годы своего владычества нам удалось здесь создать. Местное население нас просто ненавидит. Нет, в плену как-то спокойнее! Зато служившие в нашей полиции и контрразведке китайцы и маньчжуры – совсем другое дело. Многие из них запятнали себя участием в карательных акциях. Я не говорю уже о русских белогвардейцах, тоже массово привлекавшихся для комплектования отрядов «Сёнподан». У тех к коммунистам свои счеты. Так что ни им, ни бывшим маньчжурским полицейским попадать вам в руки совсем не резон!
– Понятно. И последний вопрос. Унтер-офицер Ма Баочун мог входить в состав местного подразделения «Сёнподан»?
– Без сомнения! Он очень хорошо подготовлен.
Как и все опытные контрразведчики, старавшийся всегда добиваться пресловутого «момента истины», майор не поленился доставить Танаку на очную ставку со своим бывшим подчиненным. Едва зайдя в допросный кабинет, где уже находился приведенный из камеры задержанный, японец коротко сказал: «Это он» – и, церемонно поклонившись, вышел прочь. Маньчжур только заскрипел зубами от бессильной ярости.
– Ну что, господин Ма, – наслаждаясь произведенным эффектом, констатировал Языков. – Запираться больше нет смысла. Мы с вами профессионалы и прекрасно понимаем, что ваша игра проиграна. Теперь остается только подумать, как с наименьшими потерями выйти из сложившегося положения. Я могу предложить вам два варианта. Или продолжаете и дальше молчать, и тогда мы вас передаем китайским товарищам. А там, за массовые репрессии против местных коммунистов, разговор с вами короткий будет. До ближайшей стенки. Или начинаем конструктивно беседовать. Тогда, глядишь, сотрудничество вам и зачтется. Получите свои десять – пятнадцать лет советских лагерей. Да и те вряд ли отсидите полностью. У нас амнистии часто случаются!
– Ладно, – сдавленно прохрипел маньчжур. – Уговорили. Что вас интересует?
– Всё! – безмятежно отозвался майор. – Но отряды «Сёнподан» – в первую очередь.
– Вы и это знаете? Ловко. Тогда и в самом деле запираться нечего. Да, я действительно входил в базировавшийся в окрестностях Сахаляна боевой отряд организации «Кио-Ва-Кай». Их ещё называют «Сёнподан». После капитуляции Японии мы решили и дальше продолжить борьбу, поскольку при коммунистах, что русских, что китайских, нас ничего хорошего не ждет.
– На что же вы надеялись? Ведь, насколько я понимаю, местное население вас поддерживать не собиралось?
– Да. Но мы рассчитывали установить связь с войсками Чан Кайши.
– Хм. Любопытно. А разве вы, в японское время, наряду с коммунистами, не уничтожали и агентов Гоминьдана? Или просто им сочувствовавших?
– Все так, – согласился маньчжур. – Но мы надеялись, что, невзирая на прошлое, в условиях антикоммунистической идеологии наши навыки борьбы с компартией вполне могут пригодиться специальным службам генералиссимуса.
– Понятно. «Кто старое помянет – тому глаз вон»?
– Вроде того.
– Ну, ладно. Пошутили – и хватит. Кто возглавляет ваш отряд?
– Бывший ротмистр Охранной стражи КВЖД Григорьев.
– Из белоэмигрантов, что ли?
– Так точно!
– Теперь понятно, почему он так настойчиво призывает всех к дальнейшей борьбе. Учтем. Дальше. Какая задача стояла перед вами лично? Почему покинули Сахалян?
– Меня выбрали в качестве курьера. Я должен был установить связь с командованием Гоминьдана и получить от них дальнейшие указание и, по возможности, оружие. Его в нашем отряде практически нет.
– Почему так? Разве «Сёнподан» не создавался как специальное диверсионное подразделение?
– На бумаге – да, – криво усмехнулся Ма Баочун. – Но японцы, невзирая на всю их демагогию о «совместной сфере процветания» и «содружестве наций» и нам, особо, не доверяли. Боевое оружие все отряды «Сёнподан» должны были получить с армейских складов лишь после начала войны. Однако быстрое продвижение ваших войск сделало этот план нереальным.
– Хоть какая-то хорошая новость! И последнее. Ещё раз – ваш отряд базируется в окрестностях Сахаляна?
– Да.
– Тогда кто является вашим связником в самом городе?
– Лавочник Чжен Чен. А уже от него все новости в отряд доставляет его сын – тоже активный член «Кио-Ва-Кай».
После того как наконец «раскололи» маньчжура, на повестке дня со всей очевидностью встал вопрос о ликвидации Сахалянского филиала «Сёнподан». В придачу ко всем вышеперечисленным проблемам нашей контрразведке ещё организованного антисоветского подполья не хватало! Сначала майор Языков намеревался задействовать в готовившейся операции перевербованного Ма Баочуна, однако в штабе фронта эту затею не одобрили. Слишком велик был риск вновь упустить столь ценного вражеского агента. Пришлось идти по более простому пути.
Вскоре спустя буквально несколько дней на узких улочках Сахаляна был замечен обычный советский комендантский патруль из трех человек – двух русских и одного китайца. К подобному сочетанию, надо отметить, местное население давно привыкло. Как уже было упомянуто, бойцы-китайцы из состава 88-й интернациональной отдельной стрелковой бригады широко использовались в Советской армии в качестве переводчиков. Так что ничего подозрительного патруль собой не представлял. Если не знать, конечно, что переводчиком был Саша, а двумя остальными – лейтенант Матвеев и рядовой Гогоберидзе (майор Языков их сработавшуюся тройку решил не разбивать).
Лавку господина Чжен Чена отыскать оказалось несложно. Зайдя для проформы в несколько других заведений, контрразведчики прямиком направились туда. И не зря. Увидев людей в советской форме, лавочник, подобострастно улыбнувшись, разложил перед ними лучшие образчики своего товара, а сам тем временем обратился к Саше с целой взволнованной речью на китайском.
– Что он говорит? – барственно поинтересовался Матвеев, вживаясь в роль начальника патруля.
– Как и все, – отмахнулся Саша. – Жалуется на бандитов. Мол, совсем одолели. Житья от них никакого нет. Предлагает оружие японское населению раздать. Нам же оно, по-видимому, не нужно.
– Ха! Хитер, однако. Сегодня раздадим, а завтра оно у тех же бандитов окажется. Нет. Тут такой номер не пройдет. А насчет бандитов можешь успокоить. Через неделю, по приказу начальника гарнизона, всё трофейное оружие, с армейских складов, будет вывезено в Мукден. А следом и бандиты потянутся. Ведь кроме винтовок с боеприпасами им в Сахаляне больше нечем поживиться. Станут искать добычу пожирнее.
