секреты. Джесс надышался Драконьего огня. Так что его время на этой земле на исходе.
– Я не знаю, что это такое, – сказал Томас. Он и правда не знал. Он не участвовал в изготовлении оружия для армии, если это было таковое.
– Ты и не должен знать; формула сгорела вместе с Черными архивами. Демоническое оружие, которое разъедает изнутри. Противоядия нет, и шансов выжить очень мало. Так что, полагаю, династии Брайтвелл скоро настанет конец. Ну и отлично. Контрабандисты и воры книг достойны того, чтобы их стерли с лица земли.
Томас покачнулся на пятках, ощутив слова архивариуса как настоящий, физический удар в живот. «Яд». Джесс был отравлен. И нет никакого лекарства. Нет, конечно же, должно что-то найтись. Хоть что-нибудь. Морган могла бы его вылечить. Обязательно вылечит.
– Джесс больше не твоя забота да и не моя, – сказал старик. – Вульф скоро тоже перестанет докучать, как и все те, кого он втянет в свои неудачные попытки меня убить. В конце концов он станет причиной гибели многих твоих друзей. И ничего не добьется. К концу сегодняшнего дня я вновь завладею Великой библиотекой и наведу порядок. Мне придется казнить всех предателей, разумеется. И я сделаю это, потому что это трудно, но необходимо, чтобы гарантировать будущее Великой библиотеке. Но тебя я не убью, Томас. Ты можешь мне помочь. Я могу сохранить тебе жизнь, если ты поможешь мне.
Томас и глазом не моргнул.
– Убейте меня, – сказал он. – Я лучше буду бесполезным трупом, чем полезным дураком.
Возможно, именно мрачная уверенность в его голосе заставила архивариуса посмотреть на Зару; Томас скорее почувствовал, чем увидел, как она кивнула. Она поверила ему. Архивариус вздохнул.
– Тогда нам придется все усложнить, – сказал он. – Зара. Покажи ему.
Зара подошла к высокому шкафу в углу – массивному, вырезанному из кедра и с золотым орнаментом в виде эмблемы Великой библиотеки на дверцах – и открыла его. Внутри было большое серебряное зеркало. Архивариус поднялся на ноги и коснулся богато украшенной рамы.
– Я заказал это давным-давно, – сказал он. – Еще одно такое висит в кабинете верховного лорда-командующего армии. Одно в кабинете верховного скрывателя, одно в кабинете руководителя отдела Артифекс на маяке. Знаешь, что это такое?
Томас не ответил. Он наблюдал, как поверхность зеркала покрывается рябью, словно беспокойное море, а затем снова затихает, приняв отражение – нет, вовсе не отражение, а изображение – карты Александрии. Подробная и безупречная, точная до последнего здания, кажется, каждой улицы и переулка.
Архивариус прикоснулся к месту на карте, и изображение изменилось. Появились яркие красные точки. Старик дотронулся до одной из точек, и изображение вновь обрело четкость, показав некую ярко освещенную пещеру с белыми домами.
Нет. С гробницами. Александрийский некрополь. Изображение двигалось, будто бы сам бог смотрел на город мертвых сверху вниз. Томас подошел ближе, потому что увидел людей. Это была не картинка. Это было нечто другое, нечто меняющееся в настоящем времени, как текст, написанный в одном Кодексе, и точно такой же текст, появляющийся в другом. Томас видел передвигающихся людей, а когда картинка обретала четкость, то даже узнавал лица.
Глен Уотен. Она стояла рядом с кем-то, кто был спиной к зрителю, но осанка этого человека была Томасу знакома. Профессор Вульф. Глен разговаривала с молодой девушкой в темно-синей тунике и штанах. Ее Томас тоже знал. Юная Анита, дочь Красного Ибрагима. «В безопасности. Они в безопасности».
А потом он увидел Джесса. Его друг сидел на земле, привалившись к стене гробницы, и цвет его лица сочетался с бледной каменной кладкой. Джесс выглядел больным и жалким, и на лице у него была какая-то маска.
Однако Джесс был жив, это было очевидно, и тревожное напряжение в животе у Томаса немного спало. Он поднял глаза на архивариуса и понял, что вовсе не это старик ожидал увидеть, а уж тем более показать Томасу; гнев в выцветших старческих глазах жалил как кислота.
– Они живы, – сказал Томас. – А вы что собирались мне показать? Как все мои друзья будут валяться замертво?
Архивариус сурово покосился на Томаса:
– Смотри.
Вид в зеркале вдруг начал меняться. Как будто бы наблюдатель падал с небес, мчался вниз… к друзьям Томаса. Томас увидел блеск металлических перьев и понял, что за устройство было в распоряжении у архивариуса, понял, что именно показывает зеркало.
Они смотрели глазами сфинкса, который бесшумно кружил над головами собравшихся, а теперь мчался прямо на Глен.
– Нет! – воскликнул Томас и бросился вперед, однако два спартанца оказались быстрее и выставили копья с щитами. Томас уткнулся в щиты, а архивариус даже не вздрогнул. Он улыбался.
Томас беспомощно наблюдал, как Глен увидела угрозу, но слишком поздно. Сфинкс опустился на ее спину, повалил на землю и прижал когтями, впившими сзади в ее шею. Кровь брызнула из тех мест, куда вонзились острые, как ножи, когти. – Пять секунд, Томас, – сказал архивариус. – У тебя пять секунд, чтобы согласиться, иначе ей оторвут голову.
Крови было слишком много. Когти вонзились глубоко. Глен дергалась, пыталась вырваться.
– Две секунды…
– Хватит! – Томас не мог заставить себя молчать, слово вырвалось как отчаянный вопль. – Хватит!
– Соглашайся! Секунда!
– Да! Я согласен! Хватит!
Сфинкс внезапно отпрянул, взвил в воздух и начал кружиться, а изображение в зеркале отдаляться, и тогда Томас увидел, как Вульф спешит на помощь Глен. Звука не было, но Джесс тоже сидел на коленях рядом с ней, а другие спешили на подмогу. Оружие сверкнуло вспышками, сфинкс дернулся и увернулся.
Томас ощутил вкус желчи и сглотнул. Его руки сжались в напряженные до боли кулаки.
От архивариуса его по-прежнему отделяли спартанцы.
– Я знаю о тебе две вещи, профессор Шрайбер, – сказал архивариус. – Во-первых, ты заботишься о своих друзьях больше, чем о себе. А во-вторых… ты не нарушаешь данного слова. – Нарушаю, – сказал Томас. – С легкостью.
– Я ничего тебе не обещал, кроме того, что не убью твоих друзей прямо сейчас, и я сдержал слово. Теперь тебе предстоит отплатить мне. Мне нужно, чтобы ты открыл замки на гробнице Герона.
«Гробница Герона».
Томас закрыл глаза и, к своему великому и всепоглощающему стыду, подумал: «Я бы согласился и просто так». Он мечтал оказаться внутри гробницы Герона, окруженной чудесами, которые, по слухам, были там спрятаны. Каждый ученый мечтал.
«Ты не можешь позволить старику забрать все то, что внутри, – сказал себе Томас. – Ты не знаешь, какую мощь Герон приказал сокрыть там. Ты не можешь позволить архивариусу первым воспользоваться всем этим. Твое любопытство не стоит целого мира».
Архивариус произнес:
– Теперь сфинкс испробовал кровь на вкус. Он сможет выследить твою подругу в любой точке города. И убить ее в любое время, когда мне то вздумается. Перейдешь мне дорогу, и Глен умрет. И Халила. Дарио. Морган. Вульф. Санти. Это я гарантирую,
