он одержит верх и не оставит мне иного выбора. Поведение, которое было абсолютно не свойственно ни одному из нас.
По той простой причине, что процесс обучения завершал живым лишь каждый пятый, а спустя первый год службы, если можно было так назвать нашу работу, в строю оставался каждый десятый. Если оценить более длительные временные рамки, всё выглядело ещё более печально. Сокурсников, которые на момент моей последней миссии в старом мире были ещё живы, я мог пересчитать по пальцам одной руки, хотя выпустилось нас целых триста шестнадцать человек. Отсюда следовал простой факт — мы крайне уважительно относились к жизням друг друга. Подвергнуть риску кого-то из своих во время операции можно было только в одном случае — если речь шла о действительно глобальной проблеме. Настолько огромной, что провал мог означать гибель миллионов. Руководящему составу такой подход не нравился, но поделать они ничего не могли.
Безусловно, новички, которые только что закончили обучение, смотрели на вещи иначе. Но что-то подсказывало, что если бы на месте Грэма оказался кто-то из них, успеха он бы не добился. Потому что оказался бы практически бесполезным без нейромодулей. Чтобы научиться использовать наши профильные техники с помощью обычного человеческого мозга, требовалась солидная практика, которую можно было получить только через десятилетия полевой работы.
Из этого следовал простой вывод — Роберт Грэм не относился к числу моих коллег. А значит, представлял одну из конкурирующих организаций. Либо, что ещё хуже, был нашим прямым противником. В случае и с первыми, и со вторыми, моральные принципы глубиной не отличались. Они были способны играть на грани фола, даже если на другой стороне находился условный «свой». Ещё одно следствие этого вывода — мы с ним не сможем найти общий язык. Будь я на самом деле человеком из его структуры, возможно, договорённость была бы возможна. Но, учитывая, что мы с ним были по разные стороны баррикад, на сотрудничество рассчитывать не стоило.
И всё это подводило к ещё одному глобальному моменту — у меня практически не оставалось вариантов, которые позволяли бы подобраться к противнику и нанести ему удар. У него была широкая сеть контактов внутри Штатов, несомненно, хорошие связи за их пределами, а также миллиарды долларов и люди, способные организовать пару сложных покушений, синхронизированных по времени. Я был уверен, у Роберта есть ещё масса ресурсов и возможностей, о которых я даже не подозреваю. Лобовое столкновение, под каким углом я бы его ни рассматривал, неизбежно заканчивалось поражением.
Толковых вариантов асимметричного ответа я тоже не видел. Чтобы нанести успешный удар, нужно было понимать, куда именно бить. Во всех предыдущих ситуациях это не было проблемой — люди допускали грубые ошибки, которые с моей точки зрения были очевидны, хотя сами объекты вели себя, как обычно, с точки зрения среднестатистического человека. Тем не менее, добыть личную информацию было несложно.
В случае с Робертом Грэмом всё было наоборот. Я был уверен, что у него есть серьёзный массив данных обо мне, тогда как я практически ничего о нём не знал, кроме того, что можно было извлечь из открытых источников.
Именно поэтому сразу после завершения разговора с Тхун Лином я запросил у Хё Рин и Геон Шина свежие сводки по анализу Роберта Грэма. Предсказуемо обнаруджив, что ничего ценного они не нашли. Множество косвенных подтверждений его контактов с самыми разными фигурами внутри Штатов, но никаких прямых доказательств, которые указывали бы на нарушения закона или хотя бы гарантированно подтверждали рабочие контакты с теми или иными людьми. Устройства связи, которыми пользовался его персонал и люди предполагаемых партнёров, были защищены практически идеально, а социальная инженерия ни разу не сработала. Казалось, каждая потенциальная цель была заранее предупреждена о методах, которые могут против неё использовать. Ни одна из попыток Геон Шина успехом не увенчалась.
В прошлый раз появление новых данных привело к острому кризису и вынудило меня поехать на стройку Хёнде Групп. Сейчас ситуация была не настолько критической, но повышенную активность мозга это всё равно обеспечило. Как итог — тот начал генерировать всё более безумные идеи. Дошло до того, что в какой-то момент у меня появилась мысль запросить личную встречу с Робертом и, когда он согласится, попросту убить его голыми руками. Именно в этот моменте я понял, что пора остановиться. И постарался переключиться на текущие задачи.
Быстро просмотрел свежие отчёты, внес корректировки, раздал указания лидерам команд и добавил несколько правок к финальным версиям медийной стратегии. Затем сообщил водителю, что я спускаюсь, и отправился вниз. До приёма оставалось всего полчаса — как раз достаточно, чтобы прокатиться по городу, немного успокоить голову и вовремя прибыть на мероприятие.
Несмотря на возможность кого-то с собой взять, я решил пойти без спутника. Отчасти это объяснялось субъективными причинами — Чжи была плотно занята в своём офисе, а брать кого-то ещё на президентский приём было бы не слишком корректно. Сеульский бомонд был в курсе наших отношений, и появление с другой женщиной могло быть воспринято неоднозначно. К тому же, если рядом со мной не окажется сопровождающего, действовать будет куда как проще.
Оказавшись в машине, я отключил все телефоны, вырубил планшет и, откинувшись на сиденье, прикрыл глаза. Водитель, следуя инструкции, начал нарезать круги вокруг квартала. Я же пытался сосредоточиться и проанализировать возникшую проблему. На этот раз без лишних эмоций и спешки. Спокойно. Обстоятельно. Детально.
Стоит сказать — пусть не сразу, но это начало работать. Сначала пришло понимание того, что у меня на самом деле немало данных. Да, я почти ничего не знал о деталях структуры, выстроенной Робертом Грэмом, зато мог предположить, откуда он и какую тактику использует. Что обеспечивало значительные преимущества.
Ещё я мог оценить общий объём его ресурсов. Лишь приблизительно, но и этого хватило, чтобы понять — близкое столкновение исключено.
Стоило мне расслабить собственное сознание и взглянуть на задачу под кардинально иным углом, как начали появляться варианты. Не самые лучшие, да, и прогнозы по их результативности меня тоже не совсем устраивали, но, тем не менее, у них был хотя бы какой-то шанс на успех. А сегодняшний приём позволял сделать первый шаг.
Для окончательного решения мне потребовалось ещё около двадцати минут. По истечению этого времени я попросил водителя остановиться около крохотной лапшичной. И
