я что-то скрываю. Внутри меня словно блокада. Невидимая стена из стыда и страха.
– Ты прав. Во всем. Что произошло в ЛА… Я так боялась!
– Чего?
– Того, что, узнав все, ты посмотришь на меня другими глазами.
Яспер сглатывает.
– Что мне сделать, чтобы избавить тебя от этого страха?
– Повернуть время вспять? – Я сержусь на саму себя и корчу гримасу. Это глупая шутка, хотя мне и впрямь хотелось бы иметь машину времени.
– До какого момента? – серьезно спрашивает Яспер, как будто в моей просьбе есть разумное зерно.
Я размышляю, ищу в своих воспоминаниях конкретное чувство. Чувство, которое я утратила в ЛА. Беззаботность. Легкость. Вдруг что-то вспыхивает. Картинка из прошлого. Мне не нужна машина времени. И суперсила тоже не нужна. Все, что мне нужно, чтобы разжечь это чувство, – Яспер и автомобиль.
– Поехали купаться, – выпаливаю я. – Сейчас!
Яспер хмурится.
– Ночь на дворе.
– Вот именно.
– Все закрыто.
– Только не место для купания на Ратцебургском озере. Пожалуйста, скажи, что ты не забыл, как туда добраться, – умоляю я. Эта навязчивая идея так глубоко засела в моей голове, что мне хочется поехать туда прямо сейчас. Мне нужно туда поехать. Мне необходимо испытать это чувство.
– Ты имеешь в виду пляж на западном берегу?
– Если оттуда видно собор, то да.
Яспер вскидывает бровь и смотрит на меня со скепсисом.
– Вода ледяная, Калла.
– Не холоднее, чем два года назад. А я, как видишь, не умерла!
Он улыбается, на щеках проступаю ямочки.
– Тогда я оставлю здесь велосипед и вызову такси.
* * *
Полчаса спустя Яспер ведет нас по едва различимой в темноте тропинке. Я словно в заколдованном лесу. Кусты вокруг огромные, как деревья, и отбрасывают длинные тени. Под ногами ломаются ветки, и я то и дело вздрагиваю и сильнее сжимаю руку Яспера. Наконец, мы выходим на луг. А за ним… за ним в лунном свете мерцает вода.
Озеро.
Тихое и пустынное, оно словно ждет нас. Наши осторожные шаги становятся смелее и проворнее. С берега поверхность воды напоминает черное зеркало. Кожу обдувает прохладный ночной ветерок. Нежно, но все-таки доносит до нас шелест камыша. Мы останавливаемся.
– В одежде или без? – вызывающе спрашивает Яспер.
– Ночное купание – это купание нагишом, – со смехом цитирую я его тогдашние слова, и мы начинаем раздеваться. Каждый раздевается сам. Одежда летит на плед, который Яспер захватил из «Травемюнде», чтобы мы им потом обтерлись. Луна наблюдает за нами и окутывает обнаженные тела серебряным сиянием. Яспер подходит ближе, и его глаза горят, как звезды.
По коже бегут мурашки, и я чувствую, как шевелятся волоски на теле. Соски твердеют, и вовсе не из-за прохладного ветра. Мускулистая грудь Яспера тяжело поднимается и опускается, когда он смотрит на меня. Яспер так близко, что я чувствую тепло его дыхания на коже, почти вибрирующей от напряжения. Как будто он прилагает немало усилий, чтобы не наброситься на меня. Но не исключено, что я принимаю желаемое за действительное. Мое и без того травмированное эго получает еще один удар, когда Яспер невинно берет меня за руку.
Он молча подносит ее к губам и целует каждый пальчик, после чего переплетает со мной пальцы.
– Готова? – тихо спрашивает Яспер. Он продолжает смотреть на меня так, что я не могу говорить и только киваю. Судя по всему, прежний огонь еще не погас.
Мне нужно срочно остыть.
41
Яспер
Настоящее
Свет луны на гладкой поверхности придает озеру загадочный и волшебный вид. Пока первый шаг не тревожит воду и не создает небольшие волны, которые кругами расходятся вперед. Я держу Каллу за руку, слышу за спиной ее вздох и улыбаюсь. Моя маленькая мерзлячка.
– Может, повернем назад?
– Нет. Все в порядке, – говорит она и дрожит. Моя отважная маленькая мерзлячка.
Мы идем дальше, заходим глубже в воду. Ноги ступают по мягкому дну, ил просачивается между пальцами, вода омывает бедра. Через пять шагов я в воде по живот, а Калла по грудь. Она переворачивается на спину, отпускает мою ладонь и плывет по поверхности, вытянув руки. При виде ее тела в лунном свете у меня перехватывает дыхание. Как и пару минут назад, когда мы стояли друг перед другом на берегу без одежды, мне хочется схватить ее и завершить под этим звездным небом то, что не удалось раньше. Здесь и сейчас все причины, которые заставили меня остановиться там, в ресторане, кажутся неважными. Вода смыла их, как пыль летней жары с наших тел.
Для этого Калле захотелось сюда приехать? Чтобы забыть? Чтобы прогнать назойливые мысли?
– Боже, как это прекрасно, – шепчет она.
– Точно. – Я не говорю о том, что имею в виду именно ее, и переворачиваюсь на спину. Мы плывем бок о бок по озеру, над нами сверкающее звездное небо.
– Как будто звезды сбросили пелену только ради нас, – шепчет Калла, и мне бы хотелось, чтобы она сделала то же самое со своим страхом. Поговори со мной, откройся, позволь мне быть рядом.
– Яспер? – Она переворачивается со спины на живот.
– Да?
Движения ее рук и ног становятся более беспокойными.
– Куда подевалось дно?
Мои ноги нащупывают дно озера. С трудом, но я дотягиваюсь до него и обнимаю Каллу за талию, чтобы успокоить.
– Я тебя держу. – От ощущения ее влажной кожи на моей у меня сжимается горло, но я стараюсь не обращать внимания на то, насколько мы вдруг близки. – Похоже, мы даже не заметили, как далеко заплыли. Хочешь вернуться?
– Пока нет, – не колеблясь отвечает она и обхватывает ногами мои бедра, а руками – шею. Она виснет на мне, а мое сердце пульсирует так, что она это точно чувствует. Да, потому что мы голые, но еще и потому, что этот жест кое-что значит. Калла до сих пор не умеет долго держаться на воде, а плавать она научилась только в восемнадцать лет. Нырнуть в открытый водоем для нее возможно, только если вода достает до груди или если рядом с ней тот, кому она безоговорочно доверяет. Вот почему это ее движение – важный шаг. Хотя она об этом, возможно, даже не подозревает.
Ее обнаженное тело жмется к моему, и это чертовски приятно. У меня все твердеет, и я не в силах этому помешать. Она меня чувствует. Что также неизбежно.
Ее теплое дыхание касается моего уха, когда она шепчет мое имя:
– Яспер…
Мой твердый член прижимается к ее животу.
– Калла…
– Ты сказал… ты хочешь, чтобы я снова стала твоей Оби.
– Да…
– Тогда почему ты называешь меня Каллой?
– Потому что… для меня это очень важно.
– Насколько важно?
– Настолько же важно… – как сказать «Я тебя люблю», – хочу произнести я. Но установившаяся между нами связь пока кажется слишком хрупкой для такого признания. Неважно, прямого или косвенного.
– Разве ты этого не чувствуешь? – продолжает расспрашивать она.
– С тобой я чувствую все. Но… в последний раз, когда я вывалил наружу все, что было внутри,
