бедер, она, полуобнаженная, скрывается за углом. Мое сердце колотится, голова кружится от волнения, и, пока я ее жду, эти ее слова, «скоро вернусь», напоминают мне о том времени. Об обещании, которое она не выполнила:
Я вернусь через четыре месяца.
Я вернусь через четыре месяца.
Я вернусь через четыре месяца.
Это все, что я слышу. Все, что я чувствую. Эта фраза заполняет мои мысли настолько, что здесь и сейчас сливается с прошлым. Я встряхиваю головой и стараюсь сосредоточиться на настоящем. На том, что Калла вернулась. Что она здесь, со мной. В моих объятиях. Шанс снова быть с ней вполне реален. Но память не пропускает в голову ни одну из этих мыслей. Есть только страх. Страх, который убивает желание…
Я опускаю глаза и понимаю, что презерватив нам больше не понадобится.
Черт!
Ну почему именно сейчас?
Может быть, мне повезет, и она не найдет резинку, и мне не придется ничего объяснять. Я не хочу причинить ей боль, не хочу, чтобы она чувствовала, будто я ее не хочу. Ведь проблема в другом. И эту проблему не решить ни поцелуями, ни сексом.
Я застегиваю джинсы и слышу шаги Каллы. Я спрашиваю себя: что бы произошло, окажись у меня презерватив. Занимались ли бы мы сейчас сексом на барной стойке? И мне бы не пришлось сейчас виновато смотреть на нее?
Блеск в ее глазах меркнет, когда ее взгляд падает на мою ширинку.
– Прости, но… я не могу.
40
Калла
Настоящее
Меня захлестывает разочарование. Я смотрю на его рот, тот самый, который целовал меня всего минуту назад, отчего у меня перехватывало дыхание, и я сходила с ума.
А что теперь?
Теперь он вдруг говорит, что не может? Или не хочет?
Для него все развивается слишком быстро? Слишком много всего произошло? Он больше не в состоянии со мной расслабиться?
Хотя какая разница, в чем причина. Факт в том, что я получила от него два отказа за очень короткое время. Боль есть боль, откуда бы она ни происходила. Я не представляю, как мне справиться с этой внезапной переменой настроения.
Я бормочу «Хорошо» и нащупываю лямки платья и бюстгальтера. Быстро натягиваю их на плечи и оправляю. И хотя я стою перед ним одетая, я чувствую себя еще более обнаженной, чем раньше.
– Калла…
– Все хорошо. Все в порядке. Правда. – Я вымученно улыбаюсь, но понимаю, что эта улыбка не достигает моих глаз.
– То, что я не могу, – указывает он на свою промежность, – не значит, что я не хочу. И уж тем более не значит, что я от тебя не без ума.
Тогда что это значит? Что я сделала не так? Я транслирую то, что произошло в Лос-Анджелесе? И он это почувствовал? Однако смог переспать с этой девушкой на фотографии. Я сразу ненавижу себя за эту глупую мысль. Секс – вовсе не доказательство любви, черт подери.
– Все в порядке, Яспер. Правда. Я рада, что ты не сбежал. Уже прогресс. – Несмотря на эту отчаянную попытку найти в ситуации что-то положительное, тугой узел разочарования в груди никуда не девается.
Яспер хватает меня за руки, и только теперь я понимаю, что сжимаю в кулаке презерватив. Как бы скрывая то, что принесла его напрасно. Когда я разжимаю пальцы, Яспер берет его и прячет в задний карман джинсов.
– Ну вот! В следующий раз я подготовлюсь тщательнее, договорились?
В следующий раз.
– Ты не обязан ничего мне обещать, – тихо отвечаю я, чтобы он не испытывал лишнего давления, а я – лишних ожиданий. – Нет ничего страшного в том, что мы… не будем торопиться. – Хотя я понятия не имею, как это будет выглядеть, учитывая, как сильно нас друг к другу тянет. Последние два раза показали, что, раз обнявшись, мы не в силах друг от друга оторваться. – Наверное, нам просто нужно заново друг к другу привыкнуть.
– Это не так. – Он стоит передо мной и нежно касается моего лица. – Мне не нужно к тебе привыкать. С первой же секунды все было как прежде. Все привычно и знакомо. Быть с тобой – это как… возвратиться домой. Мне так не хватало этого чувства!
Узел в моей груди начинает ослабевать, пока он не добавляет:
– Но…
Я тяжело сглатываю.
– Но?
– В доме, который ты по-прежнему для меня олицетворяешь…
– Ты больше не чувствуешь себя в безопасности, – произношу я так тихо, что поначалу даже не понимаю, действительно ли эта фраза слетела с моих губ, или это просто мысль. Яспер кивает, и мое сердце пронзает боль. – Потому что… ты мне больше не доверяешь? – это скорее утверждение, чем вопрос.
– Я… нет. Доверие все еще есть, но оно… повреждено. Что-то в нем сломалось. И я не знаю, смогу ли целиком и полностью войти в отношения, если мы попробуем быть вместе. Потому что… в прошлый раз ты заставила меня почувствовать, что то, у нас было, для тебя ничего не значит. Ты не вернулась и вычеркнула меня из своей жизни.
– То же самое дал мне почувствовать ты, когда шантажировал меня, а потом бросил.
– Но только потому, что ты…
Я прерываю его, приложив к его губам указательный палец.
– Боже, Яспер… Что мы делаем? Пора это прекратить. Нельзя вечно крутиться в водовороте упреков и обвинений. – Я убираю палец с его губ и прижимаю ладонь к его груди. – Мы причинили друг другу боль, и в процессе растеряли доверие. К сожалению, этого уже не изменить. Но можно попробовать оставить прошлое позади. И смотреть вперед.
– Ты права! Это как раз то, чего я хочу. Но как мне отпустить прошлое, если я не могу его проработать? Я понятия не имею, о каком прошлом ты говоришь. Я знаю, что в нем что-то скрывается. В ту ночь, после «Зенита», ты едва не рыдала в моих руках. И не только из-за истории с твоим отцом. Я это чувствую. Я вижу это в твоих глазах.
Мне страшно, что он увидит в моих глазах что-то еще, и опускаю веки. Я не хочу, чтобы он заметил, что я уже не та. И скорее всего, больше никогда не буду прежней.
– Ты еще ни словом не обмолвилась о твоей биологической матери. Но это тебя тяготит, верно? – Слово «верно» он произносит осторожно и тихо. – Я киваю, поднимаю на него взгляд и встречаю бесконечную глубину его зеленых глаз. В них столько тепла, столько нежности. И столько тревоги. – Ты можешь говорить со мной о чем угодно. Всегда. Не обязательно сегодня. И даже не обязательно завтра, на следующей неделе или через месяц. Я просто хочу, чтобы ты знала, что я рядом.
За последние несколько недель он доказывал мне это не раз. И я понимаю, что ему трудно мне открыться, когда он знает, что
