бывало уплетал новый бутерброд.
– Эх, парень. Теряешь сознание, нехорошо. В сражении с хаосом так же будет? При ранении сразу отключишься? Нет-нет, так дело не пойдет, – сказал он и достал новую осу.
– Нет, пожалуйста, хватит, – машинально запротестовал Акциос.
В животе всё свернулось в тугой клубок, спина покрылась холодным потом. Он задергался, пытаясь вызволить пристегнутые конечности. Лихт оставил эти действия без внимания и молча проделал прежнее действие.
Акциос покрылся духовной энергией, надеясь избежать страданий. Однако это не помогло. Он что есть силы закричал. Пальцы крепко сжали подлокотники так, что под ногти впились занозы. Казалось, действительно легче было напрочь отсечь руку, чем стерпеть такое мучение. Акциос будто горел заживо. Он до последнего старался оставаться в сознании. Перед взором застыло любопытствующее лицо Лихта, и всё накрыла красная вспышка. Следующее, что увидел Акциос, – лежащие на полу две мертвых осы. Рука ужасно ныла, во рту сильно пересохло.
– Уже очнулся? В этот раз быстрее, – снова заговорил Лихт, отстегивая ремни. – Выспался?
Раньше из серебряных плащей Лихт больше располагал к себе, чем молчаливый, всегда серьезный Сайлас. Но сейчас веселость Лихта крайне раздражала.
– Кстати, я же не сказал. Знаешь, чем эти создания отличаются от остальных? Духовная энергия им ни по чем. Благо эффект от укусов хоть и сильный, но длится недолго. Ты, раз уж настолько слаб, постарайся впредь не нарушать правила.
Глава 15. Возвращение долгов
Теперь Акциос понимал, что чувствовал Бенедикт. Он не помнил, как добрел до шатра после вчерашнего наказания. Места укусов до сих пор покалывало при резких движениях, да еще вдобавок появились два некрасивых волдыря. Он приспустил с руки повязку и поежился. В принципе, носить повязку было необязательно, но Акциос полагал, что так будет проще не вспоминать о том наказании. Но как только повязка попадала в поле зрения, в сознании тут же всплывал образ поцелуя пустыни. И тогда он специально переключал мысли на что-то другое, подумав:
«А ну хватит. Всё позади, и больше этого не случится».
Дух соперничества с каждым днем захватывал всё больше команд. Ремесленники делали множество изделий. Не все они были качественными, но Маркус всё же нашел для себя неплохие кожаные доспехи. Рику удалось починить арбалет, и он с нетерпением ждал следующей охоты.
В короткие зимние дни так не хватало света. Белый пейзаж, конечно, создавал свою романтику: лес стоял притихшим, деревья будто впали в спячку, растопырив во все стороны черные лапы. Но следаки часто повторяли: «Воющий лес никогда не дремлет». В такой обманчивой тишине еще опаснее, чем если слышишь протяжный вой. Так, бывает, идешь по следу, а, быть может, какой-нибудь зверь за тобой бесшумно наблюдает.
Акциос часто вспоминал эти напутствия, когда во время охоты слышал хруст веток или замечал среди растительности мелькающую тень.
«Зверь!»
Однако в такие моменты, кроме него, никто из команды не чувствовал постороннего присутствия. Стоило Акциосу пуститься искать затаившуюся добычу, как лес вновь погружался в тишину.
«Не могло же померещиться», – думал он и, прислушиваясь, двигался дальше.
Происходило такое нечасто, но тем не менее Акциос через какое-то время привык к странным звукам чащи и ощущению пристального взгляда у себя на затылке. Лес не дремлет, и это естественно.
Второкурсники всё чаще использовали таланты не только на охоте, но и в повседневной жизни. Так, например, студенты с талантом воздуха приноровились сушить дрова. Рик, взяв с них пример, стал подготавливать древесину для стрел. Талантом огня ребята разводили костры, а с помощью стихий воды и земли поддерживали лагерь в чистоте: убирали снег, мыли посуду и стирали одежду.
В канун Снежного покрова погода была ясной, солнце словно галопом пронеслось по небосводу, снова спрятавшись за горизонт. С приходом сумерек, когда окрестности погрузились в мягкую серебристо-розовую тень, студенты стали собираться у костров трапезничать. Лагерь пропитал запах жареного мяса и дыма, повсюду звенели голоса и раздавались негромкие звуки струн.
Акциос задержался в шатре, приводя свои вещи в порядок. А когда закончил, выходя из своей комнаты, едва не столкнулся с Эмили.
– Эмили? Я думал, все уже празднуют.
Девушка, откинув назад каштановые волосы, взяла его за руку. Только теперь Акциос заметил, что она держит наруч.
– Я сделала, что смогла. Надеюсь, впредь ты будешь осторожнее. Ты не против? – произнесла Эмили и, не дожидаясь ответа, принялась надевать наруч Акциосу.
Наруч был как новый, без единого изъяна. Эмили удалось не только устранить последствия схватки с искаженным волком, после ее стараний подарок отца выглядел даже лучше, чем когда Акциос забрал его из лавки Рея, – он был полностью покрыт крупной чешуей. Гладкая кожа на каждое движение отвечала мерцающими бликами, отражая свет очага.
– Спасибо тебе, – поблагодарил Акциос, наблюдая за ловкими движениями бархатистых пальцев девушки. – Я уж думал, его не починить.
Когда Эмили застегнула наруч, он поднял руку, любуясь. Губы сами собой растянулась в улыбке. Он не думал о том, как Эмили это удалось, хотя даже Рик не умел работать с таким материалом. Он просто радовался, что дорогая ему вещь вернулась.
Эмили молча за ним наблюдала, будто ждала чего-то. И вдруг сказала:
– Вложи духовную энергию.
– Что? В наруч? Но это же не… – проговорил Акциос, не проверив услышанному. – Ты сделала из него ремесленный предмет?
Эмили неспешно кивнула. Акциос с нетерпением высвободил духовную силу, которая золотистой аурой окутала его руку. Наруч ответил на это фиолетовым светом, чешуйки задрожали и вздыбились, став острыми, как шипы. Такого эффекта Акциос не ожидал. И без того особенная вещь теперь превратилась в настоящее сокровище. Он даже не знал, что на это сказать, как отблагодарить Эмили. Возникла неловкая пауза, и тут в шатер заскочил Арчи.
– Ребята, пойдем скорее. Праздник в самом разгаре, – сказал он, поправляя намокшие от снега волосы, выбившиеся из-под капюшона. – Ваша команда уже переживает, что вы всё пропустите.
– Да, спасибо, мы как раз туда собирались, – ответил Акциос.
Он провел по наручу ладонью, после чего чешуйки вновь приняли обычный вид. Эмили тем временем накинула кожух и вышла. Акциос последовал за ней. Стоило ему присоединиться к ребятам, расположившись у костра, как вдруг над лесом разразился низкий протяжный рев сердца чащи. Жители лагеря замерли. В темнеющем небе над лесом показался огромный силуэт искаженной птицы, взмахивающей мощными крыльями. Порождение хаоса облетело свои владения, то взмывая вверх, то опускаясь к
