– Приходи, конечно! – кивнул папа. – Вообще-то я и сам собирался вас всех пригласить, ведь завтра у Михаила Семёновича особенный день. Можно сказать, юбилей.
– День рождения, что ли?
– Почти. Ровно тридцать лет назад юный Миша Заманский пришёл работать в нашу «Звезду». И с тех пор является нашей самой яркой визитной карточкой. Так что он с удовольствием пригласил всю мою семью в этот день к себе на праздник!
– Ура! – с радостным криком вскочил из-за стола Мишка. – Ужасно люблю юбилеи!
«Ладно, про астероид я узнаю завтра, – размышлял Мишка, подходя к школе. – Главное, что теперь понятно, почему Альберт хочет жениться на Анне Даниловне!»
То, что в пророчестве упоминалась именно она, учительница ботаники, Мишка не сомневался ни секунды. Достаточно только посмотреть в её глаза, и это сразу станет понятным.
Но почему в древней книге нет ни слова о Лизе?
Мишка потянул на себя тяжёлую дубовую дверь и чуть не вскрикнул, столкнувшись с Анной Даниловной на пороге школы.
– Испугался? – улыбнулась она.
Почему-то улыбка у неё была грустная, или Мишке это только показалось?
– Немного, Анна Даниловна! А вы что, уже уходите?
– Да, мне нужно домой, Мишенька. Ты сегодня остаёшься за хозяина! – ответила Анна.
– У вас что-то случилось? – встревожился мальчик.
– Нет-нет, всё в порядке! Иди, твой Волк тебя уже ждёт!
Учительница выскочила из школы, и её каблучки быстро процокали по ступенькам крыльца. Мишка остался стоять перед дверью в недоумении.
– Добрый день, баб Мань! А вы не знаете, что произошло у Анны Даниловны? – заглянул он за стойку гардероба, где, по своему обыкновению, в стареньком скрипучем кресле восседала старушка.
– Нет, миленький, а что такое? – всполошилась бабуля.
– Наверное, мне показалось, баб Мань. Не переживайте, я просто не выспался сегодня, вот и мерещится всякое.
– А-а-а, бывает, – успокоилась она. – Плохой сон приснился? Мне порой такое привидится, что потом весь день сама не своя хожу!
Она протянула мальчику ключ от оранжереи и улыбнулась.
– Твой пёсик не отходит от чудесных цветов ни на шаг! Захожу сегодня утром, чтобы его покормить, а он сидит, как сфинкс, рядом со столом, будто и не видит меня вовсе! Налила я ему в миску супчика, а он даже не шевельнулся!
– Не обижайтесь на него, баб Мань!
– Что ты, что ты, Мишенька! Ни в коем случае не обижаюсь! Я же понимаю, служба! – замахала руками старушка. – Если бы все такие сознательные были, какой бы порядок в стране был! Вот раньше-то, поди, такого бардака не бывало!
Баба Маня грустно покачала головой.
– Ну иди уж, не слушай мои глупые разговоры! Это ж я так, ворчу по-стариковски.
– Ладно, баб Мань, побегу! А Альберта Игоревича в школе нет?
– Не было, – улыбнулась старушка.
– Хорошо! – обрадовался Мишка и вприпрыжку помчался через огромное фойе к лестнице.
Добежав до директорского кабинета, Мишка замедлил шаг и прислушался. Тишина, поселившаяся в школе с начала летних каникул, не обошла вниманием и это помещение.
«Интересно, Бледная Склянка на месте? – подумал мальчик. – Небось, дрыхнет себе в директорском кресле, ведь привидения днём обычно спят».
Ему так захотелось это проверить, что он не удержался и потянул на себя массивную, обитую чёрной кожей дверь. Та поддалась удивительно легко, словно ждала, когда же, наконец, её откроют. Мишка осторожно заглянул в щель. Довольно длинная узкая комната секретаря была совершенно пуста. Сам удивляясь своей храбрости, Мишка решительно распахнул шире дверь и ступил ногой в запретное пространство. Он всего лишь один раз бывал здесь, будучи ещё шестилетним крохой, когда приходил с мамой к Егору Егоровичу, директору школы. До чего же этот человек показался ему тогда симпатичным! Марина до сих пор вспоминала эту историю и всем рассказывала, что её сын выбрал школу из-за её директора.
– Представляете, посмотрел мой мальчик прямо в глаза Егора Егоровича и произнёс: «Вы самый лучший директор из всех, кого я знаю. После папы, конечно! Я согласен учиться в вашей школе!»
Мишка улыбнулся, вспомнив этот случай.
«Жалко, что Егор Егорович здесь уже не работает, – вздохнул он. – Лучше бы он женился на Анне Даниловне, вот Лиза была бы счастлива!»
Он представил себе любимую учительницу в прекрасной белой фате под руку с самым лучшим директором школы, а рядом с ними – выздоровевшую девочку со счастливой улыбкой на лице, и даже зажмурился от удовольствия.
«Почему так не бывает в жизни, только подумал о чём-то хорошем, а оно бац – и исполнилось?» – грустно подумал мальчик.
Он стоял перед дверью и прислушивался. Ни одного звука с той стороны не было слышно.
«Зайти или не зайти? – Мишка обхватил пальцами металлическую дверную ручку и замер в нерешительности. – А вдруг там кто-то всё-таки есть? Хотя, если бы Бледная Склянка была на месте, я бы это почувствовал! Нет, если я сейчас поверну обратно, значит, я трус!»
Эта неприятная мысль заставила мальчика нажать на блестящий кругляш, и осторожно, задержав дыхание, Мишка потянул на себя дверь. С неистово колотящимся сердцем он заглянул в образовавшийся проём и облегчённо вздохнул. В кабинете директора никого не было.
Ничего уже не боясь, мальчик вошёл внутрь и осмотрел тёмное помещение. А ведь когда он тут был последний раз, оно вовсе не казалось ему таким мрачным! Массивный директорский стол стоял в глубине, от которого, словно длинная серебристая змея, убегала вперёд широкая линия столов поменьше. На стене висел портрет улыбающегося Маврикия Тапкина, первого хозяина этого дома. Мишка подмигнул весёлому человеку в старинном камзоле и перевёл взгляд на блестящую поверхность директорского стола. Ни одной бумажки, вообще ничего! Абсолютно чистая столешница, лишь чёрный аппарат телефона да одинокая ручка, позабытая её хозяином. Мишка вспомнил свой, вечно заваленный каким-то барахлом, стол и завистливо вздохнул.
«Небось мама никогда не ругала Альберта за грязь на рабочем столе! – подумал он. – Интересно, а в ящиках тоже так чисто?»
Совершенно не раздумывая о неблаговидности своего поступка, мальчик подошёл ближе и уже взялся за верхний ящик рукой, как вдруг какой-то свист прозвучал в его ушах. Как ошпаренный, отдёрнул пальцы Мишка, и в ту же секунду свист прекратился.
«Странно, – удивился он и снова дотронулся до деревянной ручки. Опять тот же свист тонко разрезал тишину. – Похоже на сигнализацию. А если попробовать открыть?»
Мишка легонько потянул на себя ящик, и тут же звук стал нарастать, переходя в ужасный низкий вой.
– Вот чёрт!
Громкий щелчок задвинутого в ту же секунду ящика совпал с голосом Волка, прозвучавшим в Мишкиной голове.
