впал, что пришлось ему недавно золотые шпоры продать, сапоги у него прохудились, а сюртук на локтях продрался.
— Боже милостивый! — закричала графиня. — Какой позор! И чего только они на том свете смотрят! Благородный граф рванье носит! Послушайте, не могли бы вы мне оказать услугу? Не прихватите ли с собой штуку сукна для моего покойного супруга? И четыреста дукатов да разных яств и напитков?
— Ладно, — согласился мельник.
Взял он для покойного графа штуку сукна, четыреста дукатов, яства с напитками и дальше пошел.
Идет по проселку, а сам во все горло хохочет.
— Вот такую-то я и искал! — говорит. — Эта, даром что графиня, поглупее моей мельничихи будет! Уж такой-то дуры на всем белом свете не сыщешь!
Не успел мельник скрыться из виду, как явился домой молодой граф, сын покойного. Смотрит, пригорюнилась его матушка у окошка.
— Приключилось что? — спрашивает.
— Ах, горе какое! — заливается слезами графиня. — Приходил тут недавно один человек из царства небесного. И такие худые вести от покойного твоего батюшки принес! Батюшка в нужде мается. Золотые шпоры пришлось ему продать, сапоги у него прохудились, сюртук на локтях продрался. Послала я графу штуку сукна на сюртук, четыреста дукатов да разных яств и напитков. До того мне его, бедного, жалко! Ну, прямо сердце разрывается!
Понял сын, что графиню обвели вокруг пальца.
— Да ты, матушка, еще глупее, чем я думал! — в сердцах вскричал он. Приказал оседлать коня и погнался за мельником.
Слышит мельник — кто-то за ним следом скачет. Спрятаться ему было некуда, вот и стал он думать, как от беды спастись. Видит — старая женщина идет. Он ей и говорит:
— Согласись, бабушка, несколько минут под моим плащом у дороги посидеть. Только никому про меня ни словечком не обмолвись!
— Ладно, — соглашается старушка. — Так и быть, помогу тебе!
— Сколько с меня за службу возьмешь? — спрашивает мельник.
— Пять талеров, — отвечает старушка.
— Десять заплачу, если ты все выполнишь.
— Будь по-твоему, — обещает старушка.
Отдал мельник ей десять талеров. Накрылась старушка его плащом, сидит, молчит, не шелохнется. Минуты не прошло, подскакал к ним молодой граф и спрашивает мельника:
— Не проходил ли тут один человек?
А мельник ему в ответ:
— Проходил. Тому с четверть часа будет. Быстро так шел, вон туда, прямиком через болото. Если вы за моим ульем присмотрите, я этого человека на вашем коне мигом догоню.
— Давай, — говорит граф. — Получишь хорошую награду.
Спешился он и остался пчел караулить. А мельник на коня его вскочил и помчался прочь во всю прыть. Долго ждал мельника граф. Поднял плащ и видит: никакого улья нет, а сидит на земле старушка, плащом прикрытая. Значит, и его, графа, вокруг пальца обвели.
Поплелся он пешком домой.
Приходит в замок, а матушка-графиня его и спрашивает:
— Ну как, отыскал ты того человека?
Он ей в ответ:
— Да, сразу же. И жеребца ему своего в придачу подарил, чтобы он быстрее к батюшке доехал.
Мельник тем временем отправился к жене. Явился он к ней верхом на коне, со штукой зеленого сукна, с разными яствами и напитками. В кармане у мельника четыреста дукатов звенят. Приехал он рад-радешенек и говорит мельничихе:
— Теперь-то я с тобой навек останусь. Нашел я женщину куда глупее тебя. Даром что графиня!
Купец-медведь
авным-давно жил-был купец. Был у него сын. День-деньской он на скрипке играл и больше ничего делать не хотел.
Разгневался купец на сына и выгнал его из дому: пусть идет, куда хочет! Бредет юноша по дороге и видит: мальчонка одной палочкой по другой водит, словно на скрипке играет.
— Хочешь научиться играть на скрипке? — спросил его сын купца.
— Очень хочу! — ответил мальчик. — Только кто меня обучит? Сирота я, и денег у меня нет.
— Я тебя обучу, — сказал сын купца. — Пойдем со мной!
И научил он мальчонку играть. Пошли они по белу свету бродить: на скрипке играли, люди им деньги бросали, тем и кормились. Вот однажды повстречался им на проселочной дороге человек: медведя на поводке вел. Говорит прохожему сын купца:
— Уступи мне медведя, отдам тебе за него все, что у меня есть!
— Идет! — отвечает поводырь.
Отдал сын купца ему все свои деньги, карманы даже вывернул. А мальчонка спрашивает:
— Зачем ты это сделал? На что мы жить будем?
— Погоди немного, — отвечает сын купца. — Мы с тобой на скрипке играть станем, а медведь — плясать. Вот деньги и заработаем!
Бродили они втроем по белу свету. Юноша с мальчонкой на скрипке играли, медведь плясал. Изучил сын купца все медвежьи повадки.
Однажды купил он по случаю медвежью шкуру. Медведя в лес отпустил, а сам в купленную шкуру облачился. С той поры все его за настоящего медведя принимали.
Забрели странники однажды в большой город. Мальчик стал на скрипке играть, сын купца в медвежьей шкуре — плясать. Так искусно они играли и плясали, что со всех сторон люди на городскую площадь сбежались. Стоят, смотрят, рты пораскрывали. Когда же скрипач не ту ноту брал, медведь шлепал его лапой: нечего, мол, врать! Ну, а люди думали, что это взаправдашный медведь мальчонку шлепает. Видать, медведь лучше человека на скрипке играет! Смеялись они до упаду и щедро скрипачу с медведем монеты кидали.
Слухом земля полнится. Дошла и до короля весть, что по владениям его скрипач-мальчонка с плясуном-медведем бродит. Велел он их в замок позвать и до слез над занятным медведем потешался.
А у короля была красавица дочка. И так он ее любил, что не хотел от себя отпускать, замуж отдавать, потому что себя-то он еще больше любил. Был тот король злой, жестокий и тиранил даже тех, кто ему дорог. Спрятал он дочку в горной пещере, в темном дремучем лесу, и ни одна живая душа туда дороги не знала. Только король с верным слугой к принцессе наведывались. Порой, однако, мучила короля совесть, понимал он, что дочкин век заедает. И велел по всему свету возвестить:
— Кто к дочери моей посватается, пусть ее повсюду ищет, а не найдет — с жизнью простится.
Надеялся он так искателей дочкиной руки отвадить. Однако нашлись
