отмахивается. — Мне денег своих достаточно. Задницей жрать я не научился, а на тот свет один хер не унесешь.
76
Следующие несколько часов этого дня проходят в сумасшедшей суете и волнении. Прямиком из больницы я еду в супермаркет, где с молниеносной скоростью набираю огромную корзину продуктов, включая бутылку итальянского мерло, и потом, лавируя между размеренно едущими автомобилями, несусь в квартиру Севера, чтобы приготовить праздничный обед или ужин в честь его долгожданной выписки. Я рассчитывала, что она случится не раньше, чем дня через три, и будет время как следует подготовиться, но вышло как вышло. С одной стороны подобная спешка даже на руку: тревога из-за звонка отца отошла на второй план, как и о том, для чего Максиму Аркадьевичу вдруг потребовалось встречаться с Севером. В данный момент я одержима идеей устроить для него домашний праздник.
Наспех замариновав мясо и поставив его в духовку вместе с дольками батата, я нарезаю салат, сервирую стол, после чего сломя голову несусь в душ. Наряжаться я, допустим, не буду, но освежить волосы и нанести на тело парфюмированный лосьон — мой святой женский долг.
Таймер на духовке сигнализирует о готовности блюд за пару минут до того, как в прихожей раздается звонок. Торопливо заполнив салфетницу, я иду открывать дверь. Сердце взволнованно колотится. Мы с Севером впервые встретимся в стенах его квартиры. Что он почувствует при виде меня? Не буду ли я ощущаться здесь инородно? Не испытает ли желания поскорее остаться одному? Все-таки он привык жить один.
— Привет еще раз и с возвращением. — Я отступаю в сторону, позволяя ему войти.
— Привет, малыш. — Бросив сумку на пол, он крутит головой. — Ты готовила? Вкусно пахнет.
— Готовила, — подтверждаю я, скромно потупившись. — Правда пришлось торопиться. Твоя выписка стала неожиданностью.
— Схожу в душ и сразу сажусь. — Север ласково треплет меня по плечу. — Я такой голодный, что могу съесть все сырым.
— Я думала, что с Максимом Аркадьевичем вы в ресторане встречались.
— В ресторане, но я не ел. Не та компания.
— И… как все прошло.
— Нормально. — Идя по коридору, Север на ходу сбрасывает футболку. — Так. По поводу Родиона пару слов сказал.
— Поблагодарил тебя за его спасение? — переспрашиваю я, сощурившись.
— Ну вроде того.
Я смотрю на него с укором.
— А мне ты не сказал о том, что тебя ранили, когда ты его защищал.
— Это скорее случайно вышло.
— Я думала, что скромные герои бывают только в фильмах, а оказывается нет. Просто знай, что это был очень благородный поступок.
— Спасибо. — Север улыбается одними губами. — Пойду я. Смою больничный дух.
Спустя минут пятнадцать он выходит на кухню, облаченный в белую футболку и спортивные шаровары. Я оглядываю его с жадным восхищением. Здоровье у Севера и впрямь отменное. Он выглядит свежим и здоровым: его кожа вновь обрела золотистый оттенок, губы вернули яркость, а тело излучает крепость и силу.
— Это ты все за пару часов приготовила? — Север удивленно обводит глазами стол. — Тянет на банкет.
— Скажешь тоже, — скромничаю я, кивая на стул. — Садись. Голодный же.
Заняв один из стульев, Север по-хозяйски откупоривает бутылку вина и разливает по бокалам. Я испытываю радость и облегчение: не похоже, что мое общество его хоть как-то тяготит. Со стороны может даже показаться, что мы давно живем вместе и по привычке ужинаем.
— За тебя и твои труды. — Север с улыбкой подносит бокал ко рту.
— Нет-нет! — пылко протестую я, крутя головой. — Первый тост должен быть за тебя! Если бы не ты — неизвестно, где бы я была сейчас.
— В Испании, скорее всего.
Мое сердце пропускает удар. То есть местонахождение отца для него все это время не было секретом? И что это может значить для всей этой ситуации? Что это значит для нас?
Сделав крошечный глоток мерло, я молча тянусь к тарелке. Не хочу загружать себя тяжелыми мыслями, тем более когда настолько голодна. Одним глазом слежу за Севером — оценит ли он мои скромные кулинарные навыки? Остаюсь удовлетворенной: он увлеченно ест.
— Тебе на днях могут позвонить из полиции, — снова подает он голос. — Ничего не бойся и повторяй то же, что говорила Калашникову. Посреди улицы неизвестные затолкали в машину, дальше все как в тумане. Руку поранила стеклом, о чем тоже плохо помню. Очнулась в скорой, а окончательно пришла в себя только в больнице.
— А… Мне поверят? — сипло переспрашиваю я. Мысль о необходимости вновь общаться с правоохранительными органами вызывает дурноту.
— Поверят.
— А ты? Тебе и Игорю ничего не грозит? Я имею в виду, вас не подозревают в…
Я запинаюсь, не в силах выговорить страшное слово «убийство». Три трупа, как сказал тот следователь. Север сделал это ради меня.
— Все в порядке, — успокаивающе произносит Север. — Дело передали, куда нужно. Мы вне подозрений.
О большем я расспрашивать не решаюсь, чтобы не портить вечер. Вино делает свое дело: в голове появляется легкость, хочется улыбаться. Север рядом, и ему ничего не грозит.
— Вкусно? — Я указываю на его тарелку.
— Очень. — Он кивает. — Извини, увлекся едой. Вкуснее, чем в ресторане.
— Я старалась, — просияв, говорю я. — Спасибо тебе за машину и за все. Я хотела прибраться, но твоя домработница сама все вычистила. Футболку, в которой я спала, постирала и вернула в шкаф.
— А ты собралась куда-то?
Я в волнении сжимаю вилку.
— Планировала дать тебе насладиться тишиной и вернуться к себе.
— И оставить меня без утреннего секса и завтрака? — Север иронично поднимает брови. — За что?
Я натянуто смеюсь. Что означают эти вопросы? Он так шутит, или подразумевает желание ночевать вместе?
— Ладно, завтрак не обязателен, — добавляет он. — Но про утро я серьезно. Я не собираюсь тебя отпускать.
— Ну… ладно… — Не в силах прятать счастливую улыбку, я опускаю глаза. Сердце радостно ухает. Все так. Он хочет, чтобы я осталась. На одну ночь или на несколько сейчас не так важно. Он хочет быть со мной, так же как и я.
— Если ты хочешь знать — у нас с… Тайсоном ничего не было… Все это было…
— Я знаю, — перебивает Север, глядя мне в глаза. — Тебе просто не к кому было пойти. Ты написала мне, но я не ответил.
— Да… — подтверждаю я шепотом. — Я думала, ты вычеркнул меня из своей жизни.
— Я пытался, но не вышло. Ответь на один вопрос.
Я нервно ерзаю на стуле.
— Хорошо.
— Благотворительностью Тайсон не занимался, значит его заинтересовали деньги. Это был блеф с твоей стороны? Потому что никаких
