Книга Мимикрия - Головач

— Это же Малфои, — Август устало потянулся. — Что ещё можно от них ожидать? Крысы, одним словом.

— Я просто не понимаю, — Пиритс тяжело вздохнул. — Как он мог? Он ведь был моим лучшим другом.

Август недоверчиво покосился на него.

— Это ты сам так решил?

Гарри достал палочку из кармана — и Драко обратил на неё внимание. Неудивительно, что Поттер носит с собой запасную — Драко сам так частенько делает, но вот то, что запасная палочка Гарри — на самом деле родная палочка Малфоя, заставило Драко нервничать. Он нахмурился, рассматривая знакомое древко, и внутри взыграла жгучая ревность, как если бы у маленького ребёнка отняли его любимую игрушку. Поттер взмахнул рукой и прошептал «Бивичд слип». Пожиратели замерли, тут же растекаясь по креслам, и громко захрапели.

Гарри стянул мантию-невидимку и направился к двери, плотно закрыв её, на всякий случай дополнительно используя заклинания, пока Драко стоял у стола. Пиритс сладко улыбался чему-то в волшебном сне: его брови взмыли вверх, а морщины у глаз стали ещё глубже. Он был убийцей — жестоким человеком, не знавшим пощады, не различающим в своих мерзких деяниях мужчин, женщин и детей, доводившим любую угрозу до конца. Но с Драко он всегда был другим: весёлым, шутливым и разговорчивым. Именно Малфоя он звал разделить с ним бутылочку вина, поговорить за жизнь и обсудить всяческие непотребства. Пиритс был болтлив со всеми, но к Драко питал особые тёплые чувства. Малфой и подумать не мог, что тот считал его своим другом.

— Драко, у нас мало времени, — Поттер стоял у омута, сжимая бутылёк в руках.

— Если мы украдём крестраж у них из-под носа, Тёмный Лорд убьёт их.

Гарри свёл брови.

— Мы постараемся убить Его раньше, чем Он доберётся до них, — убедительно произнёс Поттер, а потом нерешительно добавил: — Ты ведь понимаешь, что их в любом случае ждёт Азкабан?

Драко неуверенно кивнул. Естественно, он это понимал. Конечно же, это было совершенно правильно. Каждый из Пожирателей заслужил пожизненное заключение: ведь они убивали невинных, грабили, насиловали. И кто-то упивался этим по-настоящему: искренне наслаждался криками своих жертв, как например, Селвин или Антонин; но кто-то лишь выполнял волю своего Повелителя, как, например, Блейз. Многие из Пожирателей, присоединившихся к Лорду за последние два года, не питали к насилию никакой симпатии, но они не смели ослушаться своего Хозяина, — и потому вершили судьбы, вырывали сердца маглорождённым, клеймили сквибов. Пожиратели выполняли приказы — а значит, заслуживали самого сурового наказания. Но ведь и Драко заслуживал.

— Да, но…

— Ты будешь в порядке, мы ведь дали тебе обет.

— Да, — Драко кивнул, собираясь с мыслями: не время думать о справедливости жизни.

К тому же, жизнь вообще несправедлива.

* * *

Яркий солнечный свет заставил Драко прищуриться и прикрыть глаза ладонью, чтобы разглядеть перед собой хоть что-то.

Они оказались на огромном — гигантском — поле с мягким ровным газоном, где каждую травинку словно выверили по линейке. Гарри потянул Драко за собой, ухватившись за край его мантии, и Малфой поддался, не отставая ни на шаг. У небольшого пруда прямо под палящим солнцем на корточках сидел молодой юноша — необычайно красивый, с тёмными волосами и острыми скулами, чем-то похожий на Поттера, как показалось Драко всего на секунду. Но это лишь на мгновение, потому что юноша вдруг посмотрел сквозь него — ледяным обжигающим взглядом, и Драко тут же понял, где он видел его раньше: под таким же режущим взором он смиренно опускал голову. Том Реддл безотрывно смотрел вперёд, и Драко обернулся, замечая за собой взрослого мужчину — статного, высокого, одетого в белоснежную форму для гольфа.

— Как вы проникли на территорию? — грозно спросил он, сжимая в правой руке двуствольное ружьё. Том усмехнулся, медленно выпрямляясь: в его скользящих движениях, казалось, уже жил Лорд Волан-де-Морт.

— И я рад тебя видеть, отец, — он притворно улыбнулся, когда мужчина выставил ружьё перед собой. Гарри потянул Драко в сторону, чтобы тот не нарвался на пулю: хоть это и было невозможно.

— Убирайся, проходимец, — мужчина сжал зубы, прицеливаясь. Вероятно, он совсем не шутил, угрожая незнакомому человеку оружием. — Это личные владения.

— Ну же, Том, — протянул молодой Реддл. — Я ожидал, что воссоединение семьи пройдёт в более дружелюбной обстановке.

— Считаю до трёх, — процедил мужчина. — Один, — Том сверкнул глазами, его рука поползла в карман, мужчина напрягся, — два…

— Авада Кедавра, — Реддл-младший взмахнул палочкой, и его отец, застыв в мёртвом испуге, пал навзничь на землю.

— Смотри, Драко, смотри и запоминай: вот, что случается с предателями.

Люциус взглянул на сына, вряд ли понимая, кто стоит перед ним. Внутри зрачков сосредоточилась адская боль и отчаяние, смешалась злоба и страх, и он снова глухо вскрикнул под взмахом бузинной палочки.

— Отцы — наше напоминание: какими жалкими, неспособными и слабыми мы были. Но мы с тобой не такие, Драко, — тихий голос Лорда проникал под рёбра, ковыряя острыми ногтями измученную душу. — Больше — нет. Мы лучше наших отцов. Мудрее. Сильнее. Мы — не их продолжение. Мы — их погибель.

Юный Том склонился над своим отцом, разглядывая его побледневшее пустое лицо. Его губы посинели, покрываясь тонкой корочкой, а в мёртвых глазах сквозила пустота — такая же, как у Джастина, Блейза и Люциуса. Драко прикусил нижнюю губу. Тревожная тошнота подступала выше.

— Жаль, так и не поговорили, — равнодушно сказал Том, пиная начищенным ботинком лицо своего отца.

— Вот он! — прошептал Гарри, показывая рукой на куст рядом с водоёмом, на тонкой ветке которого блестело серебряное кольцо.

* * *

Пиритс и Август всё ещё спали в креслах, в коридоре не раздавалось никаких подозрительных звуков — а значит, всё получилось провернуть, практически не привлекая к себе внимания.

— Осталось сделать самое главное, — Гарри схватил Драко за руку, накрыв мантией-невидимкой, и потащил за собой по коридорам Хогвартса на пустырь за стенами школы.

На землю опустилась ночь. Приятная прохлада нежно ласкала разгорячённую кожу, а высоко в небе светила яркая жёлтая луна, окрашивая кроны деревьев Запретного леса в мягкий золотистый цвет.

— Никогда не замечал, — протянул Драко, когда они остановились у одинокого дерева посреди пустыря, — что над Хогвартсом так много звёзд, — Драко смотрел на белые точки, в хаосе разбросанные по тёмному полотну. Звёзды сверкали, тянули, звали к себе беззвучной песней — и вдруг стало так легко дышать. Если бы сейчас упала звезда, Драко загадал бы только одно желание: не умереть во