— гаркнул я.
Тварь дёрнула ушами. Открыла глаза. Ну, как открыла — слегка разлепила веки. Засветились глаза тоже не ярко, едва ли в полсилы. Сонно пробормотала:
— Ты чего хулиганишь?
— Это я хулиганю? Может, и частушки орал тоже я? — Я, наклонившись, поднял с пола ведро. Принюхался. — И пиво вместо кваса я хлебал?
— Это не моё.
— Угу. Соседки твоей.
— Подумаешь, — пробухтела Тварь. — Что там было пить? Всего-то одно ведёрко. Ма-ахонькое…
— Два! — раздался от дверей звонкий детский голос. — И ещё полведра. Больше у папеньки не нашлось. Нюрку, сестру мою, в соседний трактир отправил, одалживаться. А то постояльцам подавать нечего.
— Хороша, — глядя на Тварь, покачал головой я. — Ничего не скажешь.
— Не ругайтесь на неё, дяденька охотник, — вступилась девочка. — Она хорошая. И добрая!
— Это я-то добрая⁈ — возмутилась Тварь. Вскочила на ноги и забила копытами.
Девочка расхохоталась.
— Не пугай! Мне не страшно.
— Страшно сейчас будет кому-то другому, — пообещал я.
Грозно посмотрел на Тварь. Та понурилась. Забормотала:
— А чего я-то? Тебя нет и нет. Скучно же…
— Знаешь, чем охотники от тварей отличаются?
Тварь задумалась.
— Мелковаты? И некрасивые…
— Чего⁈ — возмутилась Земляна. — Это кто тут ещё некрасивый?
— Спокойно, — поднял руку я. Твари внушительно разъяснил: — Дисциплиной! Охотники сначала охотятся, потом бухают. Все вместе. Радостно. А не когда попало, втихаря и в одиночку. Ясно?
— Ясно. А я тут при чём? Я тварь, а не охотник.
— Служишь охотнику — значит, тоже охотник. И бухать будешь вместе со всеми. Вот если бы мне, к примеру, в Питер сейчас скакать надо было. К государыне во дворец. А у меня кобыла похмельная. Это как, по-твоему?
— Несолидно, — покачал головой Егор.
— Вот именно. К тому же, чёрт их знает, что там у них в столице. Может, камеры повсюду понатыканы. Увидят, что глаза у тебя горят вполсилы, мне потом штраф придёт. А если остановят, продуют — так это вообще лишение. На два года в конюшне окопаешься… Короче. Чтоб в первый и последний раз такое! Я на охоту, вести себя прилично. Вернусь — домой поедем. А может, не поедем. Там видно будет.
С этими словами я вышел из конюшни.
Егор, Земляна и Глеб пошли со мной. К госпитальному кладбищу мы переместились по Знаку. Из-за леса как раз выбралась луна.
— Теперь можно? — спросил я у Глеба.
Тот кивнул.
— Вы пока за мной не ходите, — решил я. — Сперва один туда проберусь, разведаю, что и как. Проверю заодно, работают там Знаки или нет. Вдруг у Троекурова и от этого защита стоит.
Охотники остались ждать, притаившись в тени кладбищенской сторожки. Я метнулся к заколоченной двери. На ходу активировал амулет, снимающий морок. И всё — сразу никаких тебе досок поперёк, обычная дверь. Правда, массивная и крепкая. Окованная железом и запертая на ключ.
Дверь мы с Глебом рассмотрели ещё днём, и сейчас я пришёл подготовленным. Не зря домой мотался. Минута — и замок скрежетнул. Я потянул дверь на себя. Она не шелохнулась. Я выругался. В том, что открыл замок, сомнений не было. Дальше меня не пускала Печать. Которая вдруг подозрительно засветилась.
Я бросился в сторону. Вовремя — по тому месту, где только что стоял, жахнуло Ударом. Помедлил бы ещё мгновение — улетел бы дальше, чем вижу. Не факт, что вообще жив бы остался, Удар был солидный.
— Печать сработала? — спросил Глеб, когда я вернулся к охотникам.
— Ну, кассетные боеприпасы у вас пока не изобрели — стало быть, печать. Что скажете? Есть способ эту дрянь обезвредить?
Растерянные лица охотников говорили сами за себя. Земляна вдруг встрепенулась.
— Тише!
Мы обернулись и тут же прижались к земле.
У двери одноэтажного строения, практически на том месте, где только что стоял я, материализовался незнакомый парень. Переместился Знаком, видимо. С косой, как и Глеб. На руке — охотничья перчатка.
Парень достал откуда-то ключ, отпер дверь. И коснулся Печати у дверного проёма. Печать ненадолго засветилась зелёным. Парень потянул дверь на себя.
— Игнат⁈ — ахнул Глеб. — Тварюга! Переметнулся!
Остановить его мы не успели. Уже через секунду Глеб оказался рядом с предателем и взмахнул мечом.
— Ты откуда здесь⁈ — Игнат проворно ушёл от удара. — Как ты меня выследил?
— Сдохнешь — не узнаешь! — злорадно пообещал Глеб. — А я ведь подозревал! Чуял, что неладное творится!
Я покачал головой.
— Как дети малые, ей-богу…
Зазвенели мечи. В следующую секунду охотников отбросило друг от друга — Удар столкнулся с Ударом.
Игнат сильнее Глеба. Это я понял ещё через секунду. Он проворнее вскочил на ноги, чем Глеб, и тут же швырнул в брата-охотника Костомолку. Глеб едва успел уйти. Следующим Ударом и ушатать может, ранг-то у Игната явно повыше.
Ну уж нет, так мы не договаривались.
Я кастанул Меч.
Игната он не разрубил, только сбил с ног. Доспех у парня мощный. Игнат сгруппировался, откатился в сторону и тут же вскочил на ноги. В прыжке развернулся ко мне.
— Ты кто⁈
— А сам не видишь? Смерть твоя.
Применять Костомолку мне не хотелось. Слишком много мороки будет.
Удар! Удар! Удар!
Я наносил Удары до тех пор, пока не почувствовал: Доспех Игната истощился. После этого пронзил Мечом сердце.
— Зачем убил? — подойдя, буркнул Глеб. — Он мой был!
— Э, нет, — покачал головой Егор. — Это ты был — его. Владимир правильно сделал, что вмешался. Не по зубам тебе пока такие
