я так вымотался. Мышцы устали, шея одеревенела. Я бросаю сумку рядом с кроватью, прячу пистолет под подушку, запихиваю ножи под матрас, затем переворачиваюсь на спину и, уставившись в потолок, выдыхаю.
Вспоминаю, как принцесса для меня готовила.
Как она мне отдавалась.
Как моё тело вторгалось в неё, и Мелани инстинктивно двигалась навстречу, чтобы получить ещё больше меня.
А потом – как хреново я себя чувствовал, когда мне пришлось уйти, словно меня ударили кулаком, а всю тяжесть этого удара приняла на себя моя девушка.
Всё моё время проходило в «Андеграунде». «Андеграунд» – это моя жизнь, а также средство найти мою мать. Я растворился в нём, как чёрный цвет растворяется в тени. Никто не должен говорить мне – мне, королю грёбаного «Андеграунда», – что «Андеграунд» не создан для полных жизни маленьких принцесс. Я. Блядь. Это. ЗНАЮ.
Но, Господи, как я хочу, чтобы она была со мной.
Я страстно желал эту девушку в течение многих месяцев, но не страсть заставляла меня к ней возвращаться. Где-то в глубине души я всегда знал, что она родилась специально для меня. Где-то там, может быть, задолго до того, как я родился, и задолго до того, как я убил, до того, как моя душа стала грязной и разорванной, мне подарили этого ангела, и всё, что у меня есть, я бы поставил на то, что она была дана мне, чтобы я мог её защитить. Принцесса была создана для меня, а я – для неё. У меня никогда в жизни не было любимой девушки, я даже не был ни в ком заинтересован. Только партнёрши по сексу. Только шлюхи. Только короткие интрижки с девушками из бара. Ничего из того, что продолжалось бы больше нескольких часов, которых вполне хватало, чтобы с ними закончить. Как будто какая-то часть меня это знала, и я только ждал того часа, когда единственная предназначенная мне девушка на свете однажды посмотрит на меня своими дивными глазами сквозь струи дождя, и тогда уже ничто другое, кроме неё, не будет иметь значения, даже самую малость.
Без двух минут девять, и, хотя мне и нравится быть точным, но, прежде чем это осознаю, я хватаю свой новый телефон и набираю её номер. Жду, затаив дыхание. Один гудок, два, и она отвечает. Когда я слышу голос принцессы, то чувствую, что внутри всё переворачивается.
— Алло? — говорит она.
— Никогда не отвечай на звонки с неизвестного номера, только если я не предупредил тебя заранее.
— Тогда не звони мне с чужого номера, балда. — В её голосе слышится смех, под прикрытием сердитого тона, конечно.
— Для меня смена мобильного в порядке вещей, — фыркаю я.
— Зачем? Тебе что, одного мало?
Впервые за много дней я, закрыв глаза, расслабляю мышцы. Боже, она особенная. Как будто предназначена судьбой специально для меня.
Нас воспитывали по-разному, но это не имеет никакого значения. Её учили играть в игры, а меня – играть с опасными вещами.
И, тем не менее, мы здесь. Я одержим своей принцессой, и она, чёрт возьми, не слишком от меня отстаёт. Теперь от меня зависит, выводить ли наши отношения на новый уровень. Мне решать, доверяю ли ей достаточно и уважаю ли её настолько, чтобы дать понять, что я не совсем обычный человек. На хрена. Мне. Нарываться на проблемы.
На самом деле ты не хочешь этого делать, Кинг. Как только расскажешь ей о себе правду, всё будет навсегда КОНЧЕНО.
Нет. Чёрт, я не позволю этому закончиться.
— Ну и... Ты звонил только затем, чтобы послушать моё дыхание? — подстёгивает она меня.
— Нет, это далеко не всё. — В последний раз, когда я слышал голос Мелани, она готовила для меня, а потом отдалась мне так, как никогда никому не отдавалась. Принцесса тепло встретила меня дома, взлохматила мои волосы, улыбнулась мне, захотела меня, дала мне то, о чём я и не мечтал, и теперь я чертовски голоден, словно бешеная собака.
— Ты злишься, что я не позвонил? — хриплым голосом спрашиваю я, понизив тон на случай, если придётся что-то объяснять.
— Даже не заметила!
— Значит, ты сама злишься. Принцесса, я не хотел оставлять тебя, только не так, — тихо добавляю я. Смотрю в грязное окно мотеля, вспоминая о своей новой квартире в Сиэтле, и грудь сжимается под тонной дерьмового сожаления. Очень хочу туда. Хочу свою кровать с простынями за тысячу долларов и с девушкой на миллион, которую так тянет крепко к себе прижать. — Детка, поговори со мной, — слышу я свою мольбу.
— О чём?
— Просто поговори, — выдыхаю я и прижимаю трубку ближе, боясь не услышать её голос. В нём весь солнечный свет. Он сжимает моё сердце, моё нутро и мои яйца, – всё сразу. Мне он необходим, чтобы напомнить себе, что сделанное мной сегодня было просто работой. Ролью. Действием. Частью меня, но не всем. Она единственная, кто видит меня целиком.
— Не знаю, что и сказать, — наконец шепчет Мелани. — Я хочу знать, почему ты уехал, как у тебя дела.
Её тон смягчается и вся тоска во мне как ураган закручивается спиралью. Я выдыхаю через нос, пытаясь удержать поток крови, устремившийся к уже напряжённому члену.
— Мне надо было сделать кое-какую работу, но сейчас я в порядке, — объясняю я. — Ну же, принцесса, расскажи мне что-нибудь.
— Ладно. Я сейчас лежу в постели в трусиках и лифчике.
Мой мозг практически взрывается. На хрен всё. Сердце колотится о грудную клетку, а член грозит проделать в джинсах дыру. Мгновенно представляю: вот она лежит в постели, трусики плотно облегают бёдра, глаза закрыты отяжелевшими веками, и внезапно я оказываюсь в этой самой кровати, рядом с ней, удерживая за косу, чтобы принцесса не могла пошевелиться, пока я трахаю её сладкий, горячий рот своим.
— Разве ты не поэтому мне позвонил? Разве ты не возбуждён? — спрашивает она, не дождавшись моей реакции.
Я запрокидываю голову и начинаю хохотать. За последние месяцы с ней я смеялся больше, чем за все прошедшие годы.
— Принцесса, меня возбуждает всё, что связано с тобой, но я позвонил не поэтому.
— О. Тогда почему?
Я продолжаю представлять её в постели. Да-а-а. Лежащей рядом со мной.
— Ты же заплела свою косу? — Я должен знать. До сих пор не могу сообразить, как она так легко хватает толстые пряди
