кончать семь раз в день? Я буду на коленях перед тобой. Я твой, принцесса. Каждый дюйм меня. Вся моя черная и запятнанная душа принадлежит тебе.
Слеза скатывается по моей щеке.
— Все мое — твое.
Как раз перед тем, как скользнуть в меня, он выдыхает:
— Я люблю тебя.
Затем он входит по самую рукоятку.
Я задыхаюсь, цепляясь за него. Когда я приехала сюда, он не казался мне человеком, способным влюбиться. Он был немногим больше зверя, ужасающего и безжалостного. Бесчувственным.
Он совсем не такой, каким я его себе представляла.
Но иногда мне действительно нравится зверь.
Как сейчас. Когда он врезается в меня, доставляя удовольствие каждому дюйму моего тела.
— Ты сказал, что любишь меня? — Я задыхаюсь.
Он снова проникает в меня, мы оба стонем.
— Да.
Он любит меня. Бо Грейсон любит меня.
— Я тоже тебя люблю.
Его губы изгибаются в дерзкой ухмылке.
— Я знаю, принцесса.
Затем он трахает меня сильнее и быстрее, чем когда-либо, заставляя удовольствие в моих конечностях нарастать, как песня, достигая своего крещендо, пока я не кончаю так сильно, что у меня темнеет в глазах.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
ТЕО
— Благодарю вас за то, что пришли сегодня, мистер Сент-Джеймс. — Офицер Гарсия складывает бумаги в папку, открывает блокнот и берет ручку, как будто мы на деловой встрече, а не в комнате для допросов.
Когда в этот раз позвонила полиция, папа настоял на том, чтобы прислать со мной моего адвоката. Миссис Локвуд — второй после меня лучший адвокат в штате Северная Каролина.
Она выглядит не старше тридцати пяти, но ее губы поджаты, и одного взгляда достаточно, чтобы понять, что она говорит серьезно.
Офицер Гарсия складывает руки на столе перед собой.
— Я просто собираюсь сразу перейти к делу. Мы попросили вас прийти сегодня, потому что не верим, что вы рассказали нам все о ваших отношениях с мисс ван Бюрен.
Миссис Локвуд скрещивает ноги и вздыхает.
— Пожалуйста, задавайте моему клиенту любые прямые вопросы, которые у вас есть. У нас нет времени, и у вас тоже. Пропала девушка.
Гарсия бросает взгляд на моего адвоката. Очевидно, желая, чтобы мы снова были только вдвоем.
— На момент исчезновения мисс ван Бюрен у вас все еще были отношения?
Дерьмо. Я вытираю ладони о джинсы, внезапно становясь потным, как будто побывал в сауне.
Больше нет смысла лгать. Она бы не спрашивала, если бы уже не знала правды.
— Эм. Нет.
Гарсия кивает один раз. Локвуд неловко ерзает. Папа, должно быть, не сказал ей, что грядет эта сенсация. Я тоже не мог этого предсказать.
— Верно. Итак, ваш роман с мисс Синклер начался до или после того, как пропала ваша бывшая девушка?
Слова камнем падают в комнате, заставляя всех нас замолчать. Глаза обеих женщин устремлены на меня. Гарсия обвиняюще; Локвуд в ужасе. Она не ожидала, что сегодня у нее из-под ног выбьют ковер.
Я тоже не знал
Моя грудь сжимается, воздух с трудом достигает легких. Как они узнали обо мне и Кэсс? Неужели мы поскользнулись, когда думали, что никто не смотрит?
— Даже не пытайтесь это отрицать, — просто говорит Гарсия. — Мы знаем о ваших отношениях.
Локвуд поднимает руку.
— Подождите. Какое отношение отношения Тео с мисс Синклер могут иметь к мисс ван Бюрен?
Гарсия хмуро смотрит на нее.
— Вы знаете так же хорошо, как и я, что мы должны посмотреть на всех, кто близок к мисс ван Бюрен, и на их потенциальные мотивы.
— Мотивы чего? Мой клиент не имел никакого отношения к исчезновению своей девушки. Он отличник, стипендиат, спортсмен первого дивизиона…
— Да, мы хорошо осведомлены о многочисленных достижениях вашего клиента, — невозмутимо отвечает Гарсия. — Но это не значит, что он не изменял мисс ван Бюрен или каким-то образом не причинял ей вреда, чтобы быть с другой женщиной.
— Я ей не изменял. — Их глаза устремлены на меня, на грубость моего голоса. Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Мы с Ноэль расстались в тот день, когда она пропала. Мы с Кэсс начали встречаться только через несколько недель после этого.
Глаза Гарсии сужаются.
— То есть вы хотите сказать мне, что вы с мисс ван Бюрен расстались в тот же день, когда ее объявили пропавшей? Даже несмотря на то, что после ее исчезновения вы утверждали, что являетесь ее парнем. Это верно?
Теперь я знаю, почему мой отец хотел, чтобы я молчал. Она уже смотрит на меня так, как будто я виноват.
Я смотрю на Локвуд в поисках указаний, которые помогли бы мне прекратить этот допрос, но она молчит.
— Да.
Офицер Гарсия откидывается назад, скрестив руки на груди.
— Ваш разрыв произошел из-за ваших чувств к мисс Синклер?
— Кто выдвинул эти обвинения? — Вмешивается Локвуд.
— Две ее сестры из женского общества, близкие подруги, поделились этой информацией.
Эддисон и Пайпер. Черт. Я думал, они не обращают на нас внимания. Должно быть, мы облажались. Поскользнулись, когда мы думали, что ведем себя осторожно.
За исключением того, что единственные люди, которые знают о нашем разрыве, это я, Ноэль, папа и Кэсс.
Кэсс.
Нет. Она бы им не сказала. Не после предупреждения моего отца. Не после того, как мы договорились держать это при себе, пока Ноэль не вернется домой.
— Так, понаслышке. — Локвуд закатывает глаза и встает. — Поздравляю, офицер. У вас ничего нет. Мой клиент и я сейчас уходим.
Но, судя по тому, как мой адвокат выводит меня за дверь, впиваясь ногтями мне в спину, у них что-то есть. Целая куча этого дерьма.
КЭССИ
После занятий я направляюсь прямо на бейсбольное поле, чтобы поболеть за Тео на тренировке. Сегодня ему пришлось наложить лед на ногу, поэтому мы не смогли встретиться за ланчем и не виделись со вчерашнего дня.
Эддисон и Пайпер пообедали без меня. Они избегают меня с тех пор, как я призналась правде обо мне и Тео — они думают, что я дерьмовый друг, который выбирает Тео вместо Ноэль. Что я доверилась не тому человеку. Виновному человеку.
Но я знаю Тео. Он не имеет никакого отношения к исчезновению Ноэль.
С запада быстро надвигаются серые тучи, неся с собой угрозу дождя. Ребята все равно будут играть, даже под проливным дождем. Тогда мы с Тео сможем снять промокшую одежду на заднем сиденье его Ауди и снова тепло трахнуть друг друга.
Несколько бейсболистов
