меня беспокоил еще один вопрос. Но все никак не могла его задать. Сначала было некогда, ведь, события раскручивались с такой стремительностью. А вот теперь он так и вертелся на моем языке. — А тот выстрел? Ну…ты понял. Чей это был пистолет? Скажи мне, пожалуйста.
— А ты, как думаешь? — прищурился на меня и принялся выжидать ответа.
— Пожалуйста, ответь честно. Я все пойму.
— Даже так? — смотрел странно и, похоже, настороженно. — Ждешь от меня честности. Это что же, есть сомнения во мне?
— Димочка, я тебе так доверяю, но скажи, чей был пистолет.
— Не мой, — он, как выдохнул, будто решиться на такой ответ стоило ему усилий. — Хотя, у меня оружие тоже есть. В кабинете, в сейфе. И обращаться с ним я, разумеется, умею.
— Конечно! — моя улыбка так и расцвела на лице. А вслед за этим и Ткачев начал немного улыбаться, робко, но расслабился, определенно. — Ты же не бандит какой-то, а спортсмен. Боже, как я рада, что ты не как твой…но это не важно, — и на радостях я его поцеловала.
Дальше Ткачев хотел остаться со мной, то есть ночевать в коттедже. Но я этому рьяно воспротивилась. Мне казалось, что было бы лучше, если бы он вел обычную для него жизнь, то есть существовал по формуле: работа — дом. Но его хватило только на три дня. А дальше твердо воспротивился мне подчиниться.
— Я хотела, как лучше, — укоризненно покачала головой, когда в один прекрасный вечер он наотрез отказался уезжать от меня, на ночь глядя.
— Для кого? Как ты себе все понимаешь? Ты находишься здесь, а я без тебя там. Больше так не могу. В конце концов, я зрелый мужчина, а ты…
— Хочешь сказать, что можем вернуться в московскую квартиру? — в моей душе проснулась надежда, что вынужденное заточение здесь уже в тот же вечер закончится. — Нам больше ничего не угрожает? Труп с нами связать не смогут, а консьерж так ничего опасного для нас и не вспомнил? И жизнь пойдет своим чередом? А я смогу, наконец, устроиться на работу, заработать на себя деньги и нормально общаться с другими людьми?
— Ну…так уж торопиться не следует. Это меня судьба уберегла от тюрьмы после того случая. Сейчас в этом почти уверен, хотя тоже некоторую осторожность в действиях соблюдать, все же, стоит. А вот с тобой, детка, еще совсем ничего не ясно. Явился же тот тип к тебе в мою квартиру. Но он — простой исполнитель, а за ним стоит некто.
— И сколько же это все будет продолжаться?! — с тоской посмотрела в потолок, будто кто-то сверху мог ответить на мой вопрос, так как Дмитрий точно делать это не собирался, поэтому и развел руками в стороны.
— Наберись терпения. Главное, что здесь тебе ничто не угрожает. А чтобы не было скучно, я каждую ночь буду проводить с тобой.
Так оно все и пошло. Мы с ним зажили, почти что, по-семейному. И как иначе, если с утра пораньше Ткачев отправлялся на работу, а я его провожала. А вечером он, как все обычные мужья, с работы возвращался, я же его встречала. Он обо мне заботился: организовал охрану и берег от всяческих неприятностей, обеспечивал материально и решал любую проблему. Еще от него веяло теплом, и он относился ко мне с нежностью. Ну, и…могла бы сказать, что любил. В эту сторону, во всяком случае, начали обращаться мои мысли. Ведь мы столько вечеров и ночей провели вместе, вот, и мое место в его жизни тоже было похоже на место супруги. Только, что штампов в паспортах не было, а так, все остальное вполне напоминало семейные отношения. И они мне, наверное, нравились.
Почему, наверное? А как иначе! Все же, состояние мое не было обычным. Эта моя изоляция от окружающего мира здорово действовала на психику. А непрекращающиеся тревоги? Нет, не за себя, я была спрятана от неведомых врагов совершенно. Но Ткачев? Он же рисковал из-за меня. Наверное, поэтому каждый день провожала его на пороге коттеджа как на войну. Встречала там же и как с войны. Море эмоций незабываемых пережила за то время. Этот мужчина был для меня единственным во всем мире, только он, мой герой, и я. И, конечно же, мне хотелось его постоянно радовать.
Готовкой и плитой я не ограничилась. Хотя, никогда еще так часто не брала в руки кулинарную книгу. Представьте, в ней даже закладки появились, сделанные лично мной. Раньше нисколько не подмечала у себя тяги к домашнему хозяйству, а тут, что ни ужин, то шедевр. Дом же засиял чистотой и стал необыкновенно уютен. И это тоже все я сотворила. Да, нашла в кладовке пылесос и через каждые два дня теперь извлекала его на свет божий. В прошлой своей жизни, то есть, до всех этих «непоняток», большая часть моего времени уходила на карьеру. Уборки в ней были, конечно, но все больше капитальные и раз в две недели. А тут я с ними поладила, и они мне помогали коротать время до прихода моего мужчины. Что касается уюта, то достигла его большей частью с помощью перестановки некоторых предметов мебели. С этим помог Роман — не отказал в просьбе проявить понимание и протянуть руку помощи, то есть разрешил воспользоваться его мужской силой. Потом еще Дмитрий купил кое-что по моей просьбе, и дом преобразился.
Но Ткачеву особенно нравилась спальня. По вполне понятным причинам. Да, мужское начало в нем было сильно. С этим и спорить было нечего. Но еще, как могло быть иначе, он же приезжал ко мне, на ночь глядя, после трудового дня. Я некоторое время сначала к нему все присматривалась. Когда же, думала, этот человек сил успевал столько накопить? Получалось, что только за те пару часов во время и после ужина, да еще почти под утро, когда, наконец, засыпал. Но я рассудила так, раз ему обязательно требовался секс, то так на том и следовало порешить. Считала, что просто обязана была ему угодить и в этом. И старалась потом преуспеть. Очень. Но скоро и сама, каюсь, вошла во вкус. Совсем скоро. Если откровенно, то уже давно. А точнее, то с первой ночи, проведенной с ним, и было это еще в коттедже Селиверстова.
