— Пока все спокойно. Не нервничай ты так, детка. Посмотри, бледная вся. Разве, так можно?
— Что значит, все спокойно? Какое, к черту, может быть… Ведь, труп охранника нашли же?
— Э… Видишь ли… Оказывается, он был жив. Не смотри на меня так, Ира. Или ты не рада, что все вышло именно так? Разве, лучше было бы, чтобы он умер?
— О чем ты, вообще, говоришь?! Да я просто онемела от такой радости. Я в шоке от такой грандиозной вести!
— Отлично. Только теперь тебе не мешало бы успокоиться. Дыши уже нормально, Ирина.
— Да, да. Но…а как…может и тот…
— Нет! Здесь я тебя разочарую. Тот скончался.
— Уф! Действительно, о чем это я?! Ну, да ладно. Давай, лучше ты мне расскажешь все по порядку. Идет?
— Как скажешь, — Дмитрий был очень терпелив со мной и заботлив. Он погладил меня по плечам и еще по скуле, прежде чем приступил к такому для меня волнительному повествованию. — Я как раз вернулся от тебя домой, а в подъезде меня ждала небольшая толпа. Согласись, для нашего дома слишком необычное явление увидеть кого-то из соседей или посторонних в парадном, поэтому сразу насторожился. А там еще рассмотрел людей в форме «скорой помощи».
— Не представляю, как у тебя хватило сил, все это перенести.
— Не так и трудно было. Меня предупредили о том, что там творилось. Вот я и успел подготовиться. Все потому, что уже в дверях повстречал соседа с тридцатого этажа, и он мне поведал, что консьержа кто-то серьезно приложил по голове. Слава Богу, у того черепушка оказалась крепкой, он остался жив, но получил сотрясение мозга. Поэтому охранник долго не приходил в сознание, лежа за своей стойкой, а потом еще, как бы впал в забытьи. Именно этот факт ввел меня в заблуждение о его кончине, и потом позволил нам с тобой тихо и незаметно покинуть дом.
— Вот как! Его ударили чем-то тяжелым по голове… А помнишь, тот, что напал, он и на тебя замахивался чем-то. Что это было?
— Железная штуковина вроде фомки. Не поняла, что это такое? Ну, и не надо оно тебе.
— Но что было дальше? — с тревогой засматривала в его глаза, а еще, сама не заметила, как ухватила за пуговицу на рубашке и чуть еще потом ее не открутила.
— Понятно, что. Все вокруг волновались, а женщины еще и были напуганы происшедшим.
— Тем более, что привыкли считать себя совершенно защищенными до того случая.
— Вот и ударились в панику. Но потом явилась полиция, и на них общественность насела с вопросами, требованиями и прочей ерундой.
— У меня бы сердце остановилось, увидь я тогда стражей порядка. А как ты себя повел?
— Вот поэтому-то ты и сидишь здесь, в этом коттедже, а я поехал назад.
— Спасибо большое, что предусмотрел мою слабину и изолировал от дальнейших событий. Но ты никак не скажешь, как сумел выкрутиться.
— Никак. Да, и не смотри на меня так растерянно. Я просто объявил, что не в курсе событий, так как подошел последним и только недавно. И мои слова тут же подтвердили соседи. Поэтому я, не откладывая, отправился к себе.
— Что? Все так просто? И больше ничего не произошло?
— Было продолжение истории. Не скрою. Но оно случилось уже на следующий день. Вернее, так! Часа через четыре ко мне заглянул полицейский. Хотел задать несколько вопросов. Но увидел меня в пижаме и с помятым лицом.
— Ты, и в пижаме? Что-то я такого не помню. Ты же предпочитаешь в постели быть голышом. А лицо помято было отчего?
— Спасибо, детка, что помнишь наши жаркие ночи, — придвинулся он ко мне еще ближе, и я заметила, что настроен был прекратить рассказывать мне о визите следователя. Тот рассказ его совершенно перестал интересовать, в отличие от меня, моей шеи, губ и еще моей одежды.
— Дима! Не отвлекайся. И будь серьезным. У нас такое случилось, а ты!..
— А я сказал тому типу, что ничего не знал о случившемся. Он это записал, но поинтересовался, что намерен делать на следующий день. Именно назавтра ко мне явился другой человек, теперь в штатском, и устроил небольшой допрос.
— Интересовался твоим алиби? — расширились мои глаза от переживаний за него.
— Наверное, — пожал он плечами. — Но я особенно в подробности своего времяпровождения вдаваться не стал. А он не слишком и настаивал.
— Что бы это значило?
— Не знаю. В общем, через несколько минут следователь от меня ушел. А я поехал к себе на фирму.
— Думаешь, они могли установить за тобой наблюдение? Для этого туда отправился?
— Вряд ли. Кто я такой? Жилец этого дома. Но в момент нападения на охранника был в офисе своей частной фирмы.
— Почему там? Может, надо было сказать, что здесь, со мной в этом коттедже?
— Я сказал иначе. И мои слова теперь есть, кому подтвердить. С этим будь спокойна. А ты, моя любовница, была все то время здесь и ничего о происшествии не знала. Поняла?
— Час от часу не легче! То жена, то любовница! — всплеснула я руками. — Не запутаться бы.
— С этим могу тебе помочь, — его руки снова потянулись к вырезу моего платья.
— Не отвлекайся! Что дальше было?!
— А что могло быть? После двенадцати и до самого позднего вечера провел на фирме. Работал, между прочим, совершенно натурально. Столько дел смогли перелопатить с гендиректором.
— Поэтому не приезжал вчера?
— Да. Решил с визитом сюда повременить. Следовало получше осмотреться. А в общем, все складывается нормально: репутация моя на высоте, финансовые дела стабильны, в связях, порочащих, не замечен. В общем, ни к чему мне, во всех отношениях, бить консьержа по голове, так как наши жизненные пути, ну, совершенно никак и нигде, кроме парадного, не пересекаются.
— Это так. Но ведь он придет же скоро в себя…
— О чем ты сейчас думаешь?
— Мне интересно, что этот охранник может тогда рассказать полицейским.
— Поживем и увидим.
— Дим… —
