треснуло сосновое полено.
Я покосилась на пузырёк лекаря. Вот и время облегчить страдания Райле — она договорит, я дам ей это выпить, и всё. Ох, как же не хотелось…
— Не думала, что так уйду, — сокрушённо поделилась Райле, поглаживая Эсимэ по двум чёрным косам, падавшим на грудь. — Госпожа Тэн, пауки-то… они не просто так бегали. Я тогда травы из сундучка вашего взяла… зелье для господина хотела сварить. Арен по надобности ушёл, Эсимэ на кухне была. И шорох мне почудился… будто подошёл кто-то к двери. Я обернулась — никого нет. А как вышла в коридор — паук… Только не случайно же он туда забрёл, госпожа Тэн…
Я сжала в руке пузырёк и выдохнула:
— Да. Во дворце враги.
— Вот то-то и оно, — Райле глубоко вздохнула и медленно опустилась на подушку. — Тяжко-то как, госпожа Тэн… в груди печёт, будто раскалённый очаг… и демоны дрова подбрасывают…
— Сейчас мы зальём это пламя, — пересилив себя, я протянула ей пузырёк. Райле утомлённо взглянула на него:
— Что это, госпожа Тэн?
— Избавление, — едва я произнесла это слово, как старая служанка понимающе кивнула головой, а Эсимэ заплакала ещё громче, кусая руки. Может, так принято в Тэсиане — оплакивать человека заранее?
Мне послышался какой-то шум в коридоре, голоса стражников, но всё это было неважно, когда смотришь, как Райле берётся за пробку, пытается вытащить её ослабевшими руками, бормочет:
— Не могу… Давайте вы сами, госпожа Тэн.
Я забрала у неё пузырёк, и, стиснув зубы, одним махом откупорила его. Шум усилился, стражники что-то сердито говорили, им кто-то отвечал. До моих ушей долетели слова: «…Господин Тэн поручился».
За кого поручился господин Тэн, меня не интересовало. Я обернулась к постели Райле, чтобы передать ей пузырёк, и с выражением смирения на лице она подняла руку…
Дверь распахнулась, как от удара. Эсимэ вздрогнула и поднялась с места, Райле ахнула, я метнула взгляд на вновь прибывшего… и уронила пузырёк. Зелье разлилось по полу и впиталось в коврик.
— Дядюшка, — прошептала я, наблюдая за тем, как мужчина в тёмном плаще прикрыл за собой дверь и театральным жестом сдёрнул с головы капюшон.
Да, это был он. Тилен. Рыжие с сединой волосы, немолодое лицо с морщинами на лбу и у рта… и живые, горящие зелёные глаза.
— Ну, здравствуй, Алана, — и он раскрыл мне объятия.
XIX
Не знаю, на что рассчитывал дядя — что я просто так, после всех этих закулисных игр, брошусь в слезах обниматься с ним?! Я хмыкнула и скрестила руки на груди:
— Значит, вот кто наш главный кукловод.
Оживление стёрлось с лица Тилена.
— Позволь объяснить, милая племянница, — он шагнул ко мне, — я же всё сделал ради тебя! Сначала спас, потом в назначенный час сработал мой план, сработало то, что я предвидел двадцать лет тому назад, и затем…
— Что было затем, я частично знаю, — прервала отчаянно жестикулирующего дядю, — но почему нельзя было сразу мне рассказать? Почему все, абсолютно все от меня что-то скрывали?!
Я чувствовала, что ещё немного — и сорвусь в истерику. Отвернувшись, стараясь выровнять дыхание и справиться со слезами, я услышала за спиной недоуменное:
— Госпожа Тэн, что всё это значит? Кто он?
Райле. Она ещё была в сознании, и я угрюмо подумала, что из-за Тилена и моей дрогнувшей руки служанку ждёт не быстрая смерть, а долгое и мучительное угасание.
— Тилен к вашим услугам, — не оглядываясь, можно было представить, как он раскланивается. Дядя вёл себя до боли знакомо, и моя память подбросила яркую картинку: он носит меня на руках, сажает к себе на плечи, а я смеюсь и прошу рассказать мне сказку.
— Почему вы назвали госпожу Тэн… другим именем? — осторожно спросила Эсимэ, будто боялась, что имеет дело с умалишённым.
— О, это долгая история! — отмахнулся Тилен. — Лучше дайте мне сделать то, ради чего я пришёл именно сегодня: спасти вас, Райле.
— Откуда вы…
— Да, я знаю ваше имя, — Тилен как-то нервно, взбудораженно рассмеялся. — Не правда ли, это чудо?
Я резко повернулась к нему, не веря своим ушам:
— Это правда? Райле можно спасти?! Но придворный лекарь сказал…
— Придворный лекарь — напыщенный болван, милая племянница, — Тилен небрежно махнул рукой, и только сейчас я заметила у него под плащом сумку. Дядюшка порылся в ней, вытащил на свет три бутылочки — белую, голубую и зелёную. Поймав мой вопросительный взгляд, охотно принялся объяснять:
— Белая — это Очищение. Яд глубоко проник в организм Райле, нужно очистить его, и на это уйдёт часа три, не меньше. Голубая бутылочка — Восстановление. Постепенно поражённые ядом органы обрастут теми клетками, какие они потеряли. Это ещё три часа. И, наконец, зелёная — Исцеление! В течение часа Райле станет бодрой и полной сил, встанет с постели и забегает, как молодая, — говоря всё это, Тилен поставил две последние бутылочки на комод, а первую откупорил и торжественно поинтересовался, склонив голову набок:
— Могу я начинать лечение, милая племянница?
Я безмолвно кивнула. Да, не исцеляющий артефакт Вайридерис, как я в глубине души надеялась, но тоже неплохо. Тревога отступила, и это был знак, что Тилен готовится сделать всё правильно.
— Не знаю, откуда вы взялись, господин лекарь, — улыбнулась Райле, чуть приподнявшись на своём ложе, — но спасибо вам за надежду.
С этими словами она выпила всё содержимое белой бутылочки, которую ей подсунул Тилен.
— Замечательно! — Он выдернул из-под плаща вышитый платочек и вытер им губы Райле. — Как себя чувствуете?
— Уже лучше, — отозвалась старая служанка, а Эсимэ взволнованно пробормотала:
— Вы, наверное, и вправду какой-то чудотворец!
— О нет, — усмехнулся он, — всего лишь Тилен Безродный.
И вновь дядя полез в сумку, извлёк песочные часы — побольше, поменьше и совсем маленькие, — и все три склянки с песком установил на комоде.
— Итак, меня ждёт бессонная ночь, — провозгласил он, — но зато она закончится победой! Милая девушка, как ваше имя?
— Эсимэ.
— Удивительное имя, да и сами вы красавица, — услышав эти немудрёные комплименты, Эсимэ захихикала, а Тилен живо продолжал:
— Будьте так добры, Эсимэ, попросите вон того мрачного стражника с узким лицом никого к нам не впускать. Даже самого альгахри. Скажите, что это решение госпожи Тэн, что она прощается с любимой служанкой и не желает, чтобы её покой нарушали. Поняли?
Девушка кивнула и выскользнула за дверь, чтобы передать эти слова Арену, а я сухо заметила:
— Недурно ты распоряжаешься от моего имени, дядя.
Тилен посмотрел на меня ясными зелёными глазами; в свете пламени из очага его волосы тоже казались сотканными
