Крюгер помассировал грудь в районе сердца. Не мальчик уже. Надо сказать врачам, пусть посмотрят, что там с мотором. Ответственность за судьбы человечества давила на плечи, не давала по ночам уснуть без снотворного. Вопрос, который возник у Крюгера, был чисто практическим: правильно ли он поступил? Мысленно он снова и снова перебирал аргументы за и против. Итак, юный царь-солнце, только недавно перехвативший власть у Совета кланов, желает мирных переговоров. Вины на нем за уничтожение людских планет во время Второй галактической нет. Второе: не он инициатор нынешней войны, такие вещи готовятся заранее, за много лет, хотя он и не сопротивлялся началу агрессии. Так что, несмотря ни на что, вести с ним переговоры возможно.
В четырехугольнике люди – волфы – биин-арапо – лабхи ослабление любого угла автоматически означает усиление оставшихся, у которых возникнет возможность добить ослабевших. Ладно, биин-арапо: эти вроде не должны воспользоваться нашей временной слабостью, но лабхи? Не держащие слово лаб-хи… Крайне себялюбивы, дважды выходили из военного союза против волфов. Если мы потеряем флот, кто им помешает добить и нас и волфов? Тогда именно они станут доминировать в нашем уголке Галактики. Утешает их общеизвестная нелюбовь к войнам и то, что хотя им вполне подходят миры, где могут жить люди, но для размножения им необходимы неглубокие прибрежные моря с множеством теплых заливов. Впрочем, последнее – не аргумент: преобразовать планету достаточно легко. Большая межзвездная политика, мать ее… Как бы ни хотелось отомстить по полной, придется искать компромисс. Политика – грязная штука, и занимающийся ею должен делать не то, что хочется, а то, что возможно и рационально.
Следующее: добить планету – не проблема, но это ничего не решает, у волфов еще несколько десятков планет, защищенных системами мощных боевых станций. В штурмах их союзный флот сточится, словно хрупкий пластик при соприкосновении с наждачным кругом. Остаться без флота – это сравняться с волфами. Не вариант.
В памяти всплыл роман древнего советского писателя Ефремова, он читал его еще в далекой юности, тогда книга произвела на него непередаваемое впечатление. Надо же… братство разумных. По лицу скользнула кривая ухмылка… Сигарета догорела почти до конца, он бросил ее в глотку жадно чавкнувшего утилизатора. Это просто твоя работа. Нерешительность исчезла, а вместо нее душу заполнило желание идти до конца. Пора!
Он вздохнул и направился, придерживая у бедра кортик, как всегда строгий и гордый, по длинному и широкому коридору в кают-компанию флагмана флота, линкора «Аврора». На парадном черном мундире, при всех орденских планках, золотом горели орленые золотые пуговицы и погоны. Он открыл тяжелую дубовую дверь: в просторном, даже громадном, помещении – безукоризненная чистота, на столе красного дерева посредине – золоченая ваза на тонкой ножке, у стены разместилась небольшая библиотека. Он устроился за уютным креслом перед столом из натурального дуба и негромко произнес в пространство невидимым техникам:
– Я готов.
Напротив стола беспорядочно заплясали разноцветные искры, и еще через миг появился сидящий в роскошном и широком кресле волф в отливающих золотом и небесной синевой просторных одеждах, судя по отсутствию седины на шкуре, совсем молодой. Голографическая иллюзия высочайшего качества, не отличишь от настоящего. Эффект квантовой телепортации позволял враждующим сторонам безопасно вести переговоры.
Несколько секунд за столом царило гробовое и неловкое молчание. Оно длилось и длилось, пока, не выдержав, менее опытный в дипломатических игрищах волф не произнес агрессивно:
– У людей не принято здороваться при встрече?
Человек откинулся в кресле, черты лица расслабились, беззаботный смех прошелестел по кают-компании, лишь глаза оставались прежние, холодные глаза убийцы и стратега.
– А я-то думал, почему вы молчите. А у вас не принято, что младший по возрасту здоровается первым?
Подвижные уши волфа опали, несколько мгновений он смотрел на человека с недоумением, затем выдавил из себя:
– Принято… но я царь-солнце… – он не договорил.
Человек напротив раздвинул губы в жестком оскале, в негромком голосе прорезалась сталь:
– Я не волф, и мне ваши звания безразличны; к тому же у нас вновь появилась Генеральная директория, а я избран ее главой, так что мы в равных рангах.
Волф хотел выглядеть непроницаемым, однако уши предательски затрепетали, выдавая испытываемое им напряжение. О том, что человечество вновь объединилось, разведка еще не знала. Если это – правда, то это меняло всё. Одно дело противостоять отдельным планетам и совсем другое – единой империи человечества. Это достойный оппонент кланам волфов и, значит, человек, ее возглавляющий – ровня царю-солнце. Все в человеке – и гладкая кожа, и самоуверенность – безмерно раздражало волфа, но сила была на его стороне, и правитель кланов волфов был вынужден терпеть.
– Хорошо, будем считать, что никто никого не оскорбил.
Царь-солнце пошарил рукой рядом с креслом; болезненно скривившись – от близкого взрыва он получил контузию, – достал мешок. Развязал – беззвучно посыпались отрубленные головы волфов, покатились по полу, немного не докатившись до землянина; одна остановилась напротив, вытаращенные в ужасе глаза уставились на Крюгера.
Губы человека сжались в жесткую ниточку, он безмолвно и крайне невежливо, в упор, рассматривал юного царя-солнце, пока тот, не выдержав тяжелого взгляда, не отвернулся.
– Это те, кто виноваты в том, что между нашими народами началась война, – произнес волф. – По древнему обычаю они принесли извинения за ошибки, публично перерезав себе шеи.
Пальцы человека негромко забарабанили по столу, сжатые в жесткую складку губы раздвинулись:
– Они настоящие?
Волф молчал, лишь еще сильнее сжал тонкую ниточку черных губ. Само предположение, что царь-солнце мог унизиться до обмана голокожего, было невыносимо оскорбительно, но приходилось терпеть. Это корабли союзников нависли над планетой-праматерью волфов, а не наоборот.
– Этого недостаточно, чтобы мы простили вам нападение… а что касается этих, – мужчина кивнул на валяющиеся под ногами головы: – Надеюсь, они не слишком сопротивлялись, когда им отрезали головы. – Руки мужчины изобразили аплодисменты: – Браво, ваше величество: решить проблемы с оппозицией под предлогом наказания виновных в войне – талантливый ход. Браво, вы далеко пойдете, если только вам не отомстят родственники погибших.
– Вы не верите в честь волфов и в то, что мы соблюдаем наши древние обычаи? – темное, обтянутое черным мехом лицо царя-солнце посерело. – Вы хотите оскорбить меня?
– Не надо истерить, ваше величество, – произнес мужчина спокойным, размеренным голосом, так не соответствующим содержанию его речи, – мне нет дела ни до вашей чести, ни до ваших обычаев, а здесь вы только потому, что противокосмическая оборона планеты не в состоянии противостоять обстрелу с орбиты. Так что не надо мне тут отрубленные головы разбрасывать. Будем прагматичны: вы проиграли – значит, должны заплатить за проигрыш.
