знакомым движением обвили талию.
Фэлри ахнул, обернулся, волосы мешали разглядеть что-либо, он в нетерпении мотнул головой, отгоняя в сторону золотую завесу.
«Питер, что ты делаешь?! Ты задохнешься…»
«Это вряд ли!»
Что-то прохладное и гибкое обвилось вокруг хвоста Фэлри, он на миг подумал про водоросли – пока не догадался бросить взгляд вниз. Рядом с его прозрачно-голубым хвостовым плавником трепетал еще один, почти такой же плавник, только бледно-оранжевого цвета.
«Что…»
Он резко вырвался из объятий и развернулся.
И застыл на месте; коварное течение тут же подхватило его и повлекло за собой. К счастью тот, кто предстал перед ним, ловко ухватил его за руку.
Это был Питер – и в то же время не Питер. Он был обнажен до пояса, и выглядел просто потрясающе, вода мягко шевелила темные кудрявые волосы с белыми прядями надо лбом. Смуглое лицо улыбалось, и светло-серые глаза смотрели на Фэлри, пожалуй, даже с большим обожанием, чем прежде.
На этом сходство с прежним Питером заканчивалось.
Начиная от середины живота его тело плавно переходило в мощный хвост удивительного, пламенно-алого цвета. Плотная чешуя сверкала на солнце, хвостовой плавник трепетал, точно дымчатый нежно-персиковый шлейф.
«Ты… ты что натворил?», Фэлри наконец обрел дар речи, хотя глазам все еще верил с трудом. Хотелось проснуться, а вот щипать себя не хотелось – с детства ненавидел щипки.
Питер комично округлил глаза и грациозно изогнул хвост. Под лучами солнца, пляшущими в толще воды, он напоминал фонтан огня.
«Тебе не нравится? Я думал, этот цвет из твоих любимых. Помнишь, ты поймал для меня рыбку точно такого оттенка?»
«Прекращай нести чушь! Что ты сделал со своим телом?»
«Улучшил, – смех погас в серебристых глазах Питера и они обрели непреклонное выражение, – усовершенствовал… чтобы быть с тобой».
На это прямое заявление Фэлри не нашелся, что ответить. Глаза вдруг вновь наполнились слезами, и хоть их невозможно увидеть под водой, Питер словно почувствовал их приближение. Он все еще сжимал запястье Фэлри и, слегка шевельнув хвостом, медленно приблизился к нему.
Они повисли в толще воды напротив друг друга… и Фэлри вдруг осознал, что они уже давно разговаривают, не открывая рта. Да и какой смысл открывать его под водой?
Питер улыбнулся совсем как раньше – так улыбался юноша, преодолевший самую грозную из существовавших на Земле преград, чтобы утереть нос обидчикам.
«Ты очень удачно подал мне идею о мысленном общении. Я попросил Саргу добавить это в программу».
«Так вот чьих это рук дело!», Фэлри снова нахмурился.
Он изо всех сил пытался мыслить рационально, хотя случившееся не влезало ни в какие логические рамки.
«Не сердись, на самом деле он спас меня! – лицо Питера просто сияло, он отпустил руку Фэлри и сделал кульбит от избытка чувств. – Один гад в Ясионе дал мне митас… но не беспокойся, Сарга пообещал в отместку превратить его в рыбу!»
Фэлри смотрел, как стремительное, яркое тело рассекает воду и думал… да ни о чем он не думал. Быть может, лишь о том, что в серую ткань жизни тайно вплетены золотые нити исполняющихся желаний. Надо лишь не трусить, когда мимо мелькнет такая нить, хвататься за нее крепко, держаться изо всех сил. И верить, что все происходит не случайно.
Он метнулся вперед и ухватился за Питера, в голове грянул заливистый смех – ох, первым делом придется научить его приглушать свои мысли! – и они закрутились волчком, золотые и черные волосы сплелись в единый поток, тела и души соединились.
И там, в центре этой безумной круговерти, Фэлри взглянул в глаза Питеру и наконец совершенно свободно подумал то, что всегда стеснялся сказать, но знал, наверное, с самого начала. С того момента, когда в бездонной синей выси подхватил падающего человека, и тот, распахнув серебристо-серые глаза, посмотрел на него, заглянув как будто прямо в душу.
«Я люблю тебя. Я умру за тебя. Я хочу быть с тобой до последнего дня своей жизни».
Лицо Питера вспыхнуло такой чистой, непосредственной радостью, что теперь настал черед Фэлри счастливо засмеяться.
«А могу я прямо сейчас задать вопрос?», и вот оно, извечное любопытство; «как это работает?», вопрос, который Питер, наверное, задал первым, едва научился говорить, и который наверняка последним сорвется с его губ перед кончиной.
«Любой. Всегда».
Лицо Питера стало совсем пунцовым, что хорошо сочеталось с новообретенным хвостом.
«Как это происходит… ну… у рыб?»
Июль 2022 – Ноябрь 2022
Примечания
1
Оморон – основной, основная теория (японское 主論), Ясион (Айсион) – город-мать, от узбекского Ayasi – так муж называет жену, если у них есть дети (буквально ”его или ее мама”).
2
Так в мире за Барьером называли посмертие
3
Питер цитирует «Скотный двор» Джорджа Оруэлла
4
См. третью книгу серии «Обезглавленное древо» – «Тайны ратоборца»
