– Защитим. Но от чего?
– От всего. – Девочка неопределенно помахала рукой. – Я хочу сказать, это для любого плохо – стать чародеем, но если ты к тому же ведьма... ну, это ведь против правил Гильдии? Мой наставник думает, именно так. Он думает, это против правил и Сестринства тоже.
– Не думаю, что у Сестринства появились уже какие-нибудь правила против чародеев, – заметил Ханнер. Ом мало знал о довольно свободной организации ведьм, но и того, что он знал, было довольно: ему не верилось, что они способны принять хоть какие-то правила всего за два дня. – А кроме того, тебе не обязательно вступать в Сестринство, если ты этого не хочешь.
– Но... разве их правила не обязательны для всех, как в Гильдии магов?
– Вовсе нет, – принялся объяснять Ханнер. – Если ты маг, то обязан вступить в Гильдию, и они убивают всякого, кто нарушает их запреты, но Сестринство – дело другое. Я вообще не уверен, что у них есть правила, а если и есть, то касаются они лишь самих сестер. И потом, сестры никого не убивают, во всяком случае, так я слышал. Это скорее объединение, чем гильдия.
– У Братства правила есть, – с сомнением сказала Шелла. – Наставник перечислял их мне. Он был в Братстве.
– Но сейчас уже нет?
– Нет. Он вышел оттуда. Им не понравилось, что он взял в подмастерья девочку.
– Но они его не убили, ведь правда?
Она задумалась – и словно солнышко начало выходить из-за туч.
– Нет...
Тучи набежали снова.
– Но Гильдия все равно запрещает смешивать магию.
– А правитель вообще не желает видеть чародеев в городе, – добавил Ханнер. – Вот мы и собираемся драться.
Шелла кивнула, но на личике ее так и застыло выражение неуверенности и тревоги.
– Ну, ладно. – Ханнер сменил тему, надеясь подбодрить ее – и себя. – А кто твой наставник? Он знает, где ты?
– Келдер из Крукволла, – сказала она. – Вряд ли он знает, где я, – да вряд ли и хочет знать. – Она быстро заморгала, губы ее задрожали, и Ханнер понял, что она вот-вот заплачет. – Он вышвырнул меня вон.
– Да как же он мог! – возмутился Ханнер. – Наставник отвечает за подмастерье!
Шелла шмыгнула носом, вытерла его рукавом, потом приложила тот же рукав к глазам.
– А вот смог. Сказал, я больше не ведьма и никогда ею не буду.
– Потому, что ты чародейка?
Девочка молча кивнула.
И тут Ханнера поразила одна мысль.
Чародеи передвигали предметы, не касаясь их; большинство чародеев – и он в том числе – как раз и обнаружили, кем стали, именно обнаружив у себя этот дар.
Но ведьмы тоже передвигали предметы, не касаясь их. Само слово «чародейство» возникло из-за сходства новой силы с каким-то древним ведьмовством. Правда, у них летали только маленькие предметы. Что же такое передвинула эта девочка?
– Откуда он узнал, что ты – чародейка?
– По тому, что я сделала, – прошептала Шелла так тихо, что Ханнер едва расслышал ее.
– Ханнер, мальчик мой, – позвал Фаран. – Не могли бы ты и твоя подружка обратить на нас внимание? Мы начинаем.
Ханнер оглянулся.
– Минутку, дядя, – попросил он и снова повернулся к Шелле. – Так что же ты сделала?
– Превратила Теллеша-Мясника в чародея.
Ханнер моргнул.
– Ханнер, – уже настойчивее позвал Фаран.
Ханнер поднял руку.
– Так что ты сделала?
– Я пыталась его исцелить! – почти прокричала Шелла. Потом голос ее снова сделался привычным чуть слышным бормотанием, но слова хлынули таким потоком, что Ханнеру стоило огромного труда уловить смысл. – Он поранил себя, а потом поскользнулся в крови и стукнулся головой о стену, и наставник Келдер сказал, мне пора учиться целительству; мы вместе остановили кровь Теллешу, и хозяин велел мне посмотреть голову Теллешу и сказать, есть ли там что делать, я попыталась, но мое ведьмовское зрение работало плохо... и тогда я сделала что-то, не знаю что, – и увидела, но по-другому, я просто смотрела внутрь головы Теллеша и сравнивала со своей, потому что у меня-то все должно было быть правильно... и я снова сделала что-то, мне трудно объяснить что, но это было словно открыть кран, только я не смогла снова его закрыть... А потом Теллеш сел, чувствовал он себя лучше, только немного странно, и сказал, что слышит голоса, а потом потянулся к кошельку, и тот сам прыгнул ему в ладонь, а мастер Келдер посмотрел на нас обоих и сказа-а-ал... – Тут она наконец расплакалась, быстро, тихонько всхлипывая и вздыхая.
– Ханнер! – рявкнул Фаран.
Ханнер поднял взгляд.
– Прости, дядя, – сказал он. – Я отведу ее в гостиную и успокою. Мы быстро.
Фаран ожег его взглядом.
– Так ступай!
Обняв Шеллу за плечи, Ханнер провел ее по коридору в переднюю гостиную, по дороге плотно прикрыв за собой дверь столовой.
Если то, что сказала Шелла, – правда, это может быть весьма ценным. До сих пор Ханнер, да и все остальные, считали, что чародеи, ставшие таковыми в Ночь Безумия, – единственные в мире, и больше их не появится, если то загадочное событие не повторится и не породит новых.
Но если чародеи могут творить новых чародеев, так же как ведьмы – обучать учениц, а маги – помогать подмастерьям делать ритуальные клинки, чтобы те стали истинными магами, тогда... тогда лорду Азраду окажется не так уж легко уничтожить чародеев, и вполне возможно, что именно они – настоящие маги.
Ханнер видел, как Мави спустилась вниз, но уходить не торопилась, возможно, рассчитывала, что он снова проводит ее. Они с Альрис, беседуя, сидели в передней гостиной; когда вошли Ханнер и Шелла, девушки умолкли.
– Что, дядюшка выставил вас, как и всех прочих нечародеев? – спросила Альрис.
Заметив следы слез на щеках девочки Мави поднялась и шагнула к ней, но Шелла отшатнулась, и Мави замерла.
– Я привел сюда Шеллу, чтобы успокоить – объяснил Ханнер. – У нее был очень тяжелый день. Ее выгнал наставник.
– Она чародейка? – спросила у Ханнера Альрис.
– Как ты? – спросила у Шеллы Мави.
– Она чародейка, – отвечал Ханнер, а Мави взяла девочку за руку.
– Может, тогда ей лучше побыть с другими чародеями? – осведомилась Альрис.
– Возможно, когда ей станет легче, – отрезал Ханнер. Он раньше думал, что Альрис, быть может, обрадует появление Шеллы – они ведь были почти ровесницами, – но, похоже, это не сработало.
Мави тепло улыбнулась.
– Я Мави, – сказала она.
Шелла сглотнула и перестала всхлипывать ровно настолько, чтобы выговорить:
– А я – Шелла.
