Книга Пропавшая - Мэри Кубика

Это точно, ведь если Мередит еще могла все это время якобы быть на работе — у нее как-то бывало, что роды шли сразу же одни за другими, — то отсутствие Дилайлы гораздо более подозрительно. Больше чем на пару часов, когда та в школе, они с Лео не разлучаются.

Беа с Джошем идут за Уайатом, а я тем временем захожу домой и прошмыгиваю мимо рабочих. От дела они не отрываются, однако искоса поглядывают в мою сторону, продолжая что-то говорить на незнакомом языке.

Я поднимаюсь наверх и по темному — солнечный свет сюда не попадает — коридору прохожу в спальню. Войдя, сразу же закрываю дверь и на всякий случай подпираю ее стулом. В любое другое время принимать душ, пока дома рабочие, я ни за что не стала бы, но сегодня, сейчас мне хочется поскорее смыть с себя этот день, и поэтому я спешу в ванную и сбрасываю одежду. Рабочих отсюда слышно прекрасно — они работают инструментами, шумят, восстанавливая ванну во второй ванной комнате дальше по коридору. Пока в той ванной ремонт, пользоваться можно только той, что в нашей с Беа комнате, а значит, когда нас нет дома, рабочие ходят сюда. Наша с Беа ванна больше не наша, потому что сиденье унитаза вечно не опущено, а полотенца висят мятые и мокрые.

Наконец я в душе, и горячая вода понемногу смывает с меня прикосновения доктора Файнголда. Я мылю мочалку, тру ею тело, потом щедро наливаю в руки шампунь и промываю волосы — несмотря на то, что их Файнголд не трогал, ощущение такое, будто его руки побывали везде.

К тому времени как я заканчиваю, рабочие уже собрались и уходят. Сквозь жалюзи я наблюдаю, как они загружают свои вещи в грузовики, а затем медленно трогаются.

За окном немыслимо мокро — огромные лужи теперь сменились настоящими потоками. Небо все больше мрачнеет; правда, сейчас уже сложно сказать, из-за погоды или приближающихся сумерек, ведь мы так давно не видели солнца. От одного этого можно впасть в уныние, а от мыслей о том, что случилось с Шелби, Мередит, Дилайлой, окончательно накрывает отчаяние.

А вот и Беа с Уайатом возвращаются с прогулки; вижу в окно, как они идут по дорожке, а затем поднимаются к двери. Тут хлопает дверь, и Беа зовет меня.

— Сейчас спущусь! — отзываюсь я, расчесывая мокрые волосы. Затем, вернувшись в ванную комнату, отжимаю кончики, делаю небрежный пучок и по пути захватываю в стирку полотенца. По лестнице спускаюсь очень осторожно, потому что по всему дому валяется строительный картон и пленка, а иногда попадаются и гвозди с мусором. Так что после рабочих каждый раз приходится убираться. Зевса нигде не видно — стало быть, прячется. Он, как и я, не слишком-то рад посторонним в доме.

Беа переодевается в сухую одежду и приносит мне на диван бокал вина. Уайат лежит у нас в ногах, и мы сидим, потягивая вино, в то время как сумерки постепенно погружают дом в темноту. Тогда мы с Беа встаем с дивана включить свет и вновь садимся.

— Я тут подумала… — начинает Беа.

Я делаю глоток вина.

— О чем?

— Доктор Файнголд, конечно, жуткий тип, — говорит Беа, — но это же не значит, что он убийца.

— К чему ты клонишь?

— Вдруг он соврал про Мередит не из-за того, что связан с ее исчезновением, а из-за иска? Сама посуди, Кейт. Если он и вправду поверил, что ты беременна и ищешь доулу, то явно не захотел бы терять тебя как пациентку из-за Мередит. После родов Шелби она много «хорошего» про него рассказала бы. И вот вам пожалуйста — прямая угроза карьере…

Что ж, в словах Беа есть резон.

— Наверное, ты права, — признаю я, хотя менее виновным в моих глазах он не стал и по-прежнему фигурирует в моем личном списке подозреваемых.

— Все-таки не стоит сбрасывать со счетов мужа, — рассуждает Беа. — У них с Шелби все было далеко не гладко. Он единственный знал, что она вышла тем вечером на пробежку, знал, как именно можно ее убить, а главное, имел мотив. Так что, возможно, Джош прав — возможно, муж Шелби рассказал о докторе Файнголде, только чтобы самому выйти сухим из воды.

— С другой стороны, его версию подтверждают слова акушерки.

— Нет, я не говорю, что он врет, — лишь предполагаю, что далеко не просто так рассказал о случившемся. Согласись, Кейт, ведь до того разговора мы были просто уверены, что именно он прикончил собственную жену. Теперь же сомневаемся, а все почему? А потому, что он посеял в нас зерно сомнения.

Что есть, то есть, Беа права. До вчерашнего дня в моем личном списке подозреваемых был лишь один человек, а сегодня их уже двое.

— Но ты же сама видела этого Файнголда! — настаиваю я, не в силах забыть, как грубо тот развел мне колени, как неаккуратно шарил внутри меня, словно тыкву вычищал. Нет, спустя пару часов я, конечно, убедила сама себя, что ничего идущего вразрез с врачебной этикой Файнголд не сделал, что странно и мерзко мне было лишь из-за его грубости и равнодушия. Еще и вдобавок растравила себя мыслями о смерти Шелби, представила, как он тащил ее голый холодный труп в глубь леса и бросил там, словно какой-то мусор… — Он подонок! Свинья!

— И тем не менее не обязательно убийца.

— Нужно позвонить в полицию, рассказать все, что знаем.

Беа соглашается и, взяв с журнального столика телефон, набирает номер отдела. В рамках расследования полиция уже тысячу раз вызывала на допрос Джейсона Тибоу, а теперь хочет досконально проверить телефон Мередит — правда, без самого телефона сделать это не так-то просто.

На другом конце берут трубку, и Беа говорит:

— У меня кое-какие новости о пропавших Мередит и Дилайле Дики.

Ее просят подождать. Я тем временем успеваю глотнуть вина, которое одновременно притупляет волнение и придает храбрости. Чтобы тоже слышать разговор, прошу Беа поставить телефон на громкую связь, и та, держа его перед собой, пододвигается ближе ко мне. В трубке раздается женский голос детектива.

— Мне сказали, у вас есть для меня информация?

— Да, есть, — вся переволновавшись, отвечаю я.

— Позвольте сначала узнать, с кем я сейчас разговариваю.