ее за другую ногу и возобновил массаж.
— Дела с моим отцом идут не очень хорошо. Он слишком стар, чтобы руководить братвой дальше, и он это знает. Пришло время сменить босса.
Я не хотел говорить ей, что ее чуть не застрелили по приказу моего отца, а не Антонио Де Санктиса. Я знал, как она испугается, выяснив это, и я не хотел, чтобы она чувствовала страх. Я хотел защищать её от всего этого, всегда.
— И это так опасно, что тебе нужно отослать меня? — спросила она, ясно оценивая ситуацию. — Кто представляет опасность — Виктор или Николай?
Оба.
— У меня все под контролем, принцесса. Тебе не нужно беспокоиться. Я не хочу этого. И это вредно для ребенка. Просто знай, что все, что я делаю сейчас, — ради нашего будущего. Это все, что имеет значение.
— Нашего будущего?
— Да, будущего, которое мы всегда планировали. Ты, я и наша собственная семья. Безопасность, свобода… все это.
— Почему мне нельзя остаться с тобой? Я не могу помочь?
— Помочь? — это слово сдавило мне горло. — Молли, если ты пострадаешь, все это станет неважным, разве ты не понимаешь? Ничто не имеет смысла, если ты в опасности. Так что нет, ты не можешь помочь, и не спрашивай больше об этом, — предупредил я ее.
Она скривилась от моего властного тона.
— Ты больше не можешь указывать мне, что делать, Кирилл. Я твоя жена, а не пленница.
— Принцесса, я не буду указывать тебе, что делать, — пробормотал я, отпуская ее ногу и скользя руками вверх по бедру. — Я просто свяжу тебя, заткну рот кляпом и прикажу увезти ночью. Ты проснешься в частном самолете, на полпути к Парижу, и все это без каких-либо указаний.
— Не будь мудаком, — пробормотала она.
Я переместился на диване, поворачиваясь к ней, и раздвигая ее неподатливые ноги, чтобы лечь между ними.
— Тебе нравится, когда я мудак. Не дави на меня, Молли. Ты не выиграешь, а я не хочу ссориться из-за глупостей.
— Ты называешь глупой ссорой угрозу похитить меня и вывезти из страны без согласия?
— Как еще мне это называть? Здесь не может быть выбора. Я не спрашиваю тебя, принцесса. Я уже говорил тебе. Когда речь идет о твоей безопасности, я не пойду на компромисс.
— А как же твоя безопасность? — спросила она, когда я уже опустил лицо к внутренней стороне ее бедра и провел дорожку из поцелуев. — Кто будет беспокоиться о тебе?
Глава 25
Молли
Следующим утром я оставалась в постели до тех пор, пока Кирилл не ушел, после чего сразу же вскочила. Если он думал, что может указывать мне, что делать, и отсылать меня прочь, пока жертвует собой, чтобы защитить нас, то ему следовало подумать еще раз.
Я быстро оделась и пошла на кухню, где обнаружила Макса с Ольгой. Они пили черный чай, и Ольга передала мне мой травяной с мятой. Токсикоз наконец-то утих настолько, что я снова могла есть и пить по утрам.
— Где Кирилл? — спросила я Макса, усаживаясь напротив него. Стоял солнечный день, и парк выглядел поразительно зеленым — огромный цветущий прямоугольник, окруженный бетонной серостью, расположенный прямо в центре города.
— Работает. А что?
— Вчера вечером он предложил мне отправиться в путешествие.
Макс никак не отреагировал на это заявление.
— Он предложил? Или приказал тебе?
Я сузила на него глаза.
— Ты ведь все знаешь, да?
Он пожал плечами.
— Кирилл сам решит, как лучше поступить. Почему ты ему не доверяешь?
— Значит, ты считаешь, что это нормально, если он отошлет меня? А если он пострадает?
— Я не понимаю, как твое присутствие здесь может этому помешать.
Я уставилась на Макса, немного задетая его прагматичными словами. Рациональная часть мозга напомнила мне, что он прав, но в сердце поднялась обида.
— Пусть Кирилл Викторович решает, как лучше, — предсказуемо сказала Ольга. — Он знает, что делать. Не вмешивайся.
— Какой сюрприз, что ты на его стороне.
Мой бубнеж не произвел никакого впечатления на Ольгу, которая просто пожала плечами.
— Знаешь, он предвидел, что это случится сегодня утром, — сказал Макс.
— Ведь он так хорошо меня знает? — парировала я. Впрочем, это была правда. Кирилл действительно знал меня. А значит, он понимал, как сильно это меня разозлит и, что я буду сопротивляться его властным указам. — И как же он велел тебе затащить меня в самолет без моего согласия? — я подозрительно покосилась на свой чай. — В нем же нет наркотика?
Макс рассмеялся.
— Конечно, нет. Ты беременна. Это было бы плохо для ребенка.
— Вы все ужасные люди.
— Правда. Но стоит отдать должное боссу. Сомневаюсь, что знаю своего брата так же хорошо, как Кирилл знает тебя.
— Если он так хорошо меня знает, как он планировал от меня избавиться, ведь я не собираюсь в ближайшее время отправляться в турне по Европе?
Мой слащавый, раздражающий тон никак не подействовал Макса. У мужчины не было стыда.
— Думаю, это тот случай, когда нужно увидеть своими глазами, чтобы поверить.
Его телефон завибрировал, и он взглянул на него, прежде чем встать.
— Вернусь через минуту.
— Только не говори мне, что на крыше приземлится вертолет, чтобы ты мог унести меня отсюда силком и никто не увидел?
Теперь, когда я это сказала, предположение звучало слишком реалистично для социопатов, воспитанных братвой и контролирующих мою жизнь.
— О, Мэллори, когда же ты поймешь, что самые простые способы часто оказываются лучшими? — Макс усмехнулся, выходя из комнаты.
Я посмотрела на Ольгу, когда она пододвинула ко мне еще тост.
— Что, черт возьми, это значит?
— Вот, съешь еще. Тебе понадобятся силы, — пробормотала она.
Я прищурилась, глядя на нее.
— Понадобятся силы для чего?
Ольга не ответила и отвела от меня взгляд. Она подняла чашку и сделала большой глоток черного чая.
— Она здесь, — я услышала голос Макса, доносящийся из коридора.
Я напряглась. У меня здесь никогда не было гостей, кроме Федерики, а она мне не писала. В дверях появился мужчина, за ним еще один. На них была отличительная форма. Полиция Нью-Йорка.
Краска отхлынула от моих щек, когда я уставилась на офицеров, входящих на кухню.
— Миссис Мэллори Чернова? Мы здесь, чтобы отвезти Вас в участок и задать несколько вопросов об исчезновении Каплана Холмса.
Капа Холмса?
Твою ж мать.
— У меня неприятности? — выпалила я, уставившись на полицейских, которые являли собой странную картину, находясь в пентхаусе босса братвы. Я должна была позвонить Кириллу. Тысячи мыслей пронеслись в моей голове, пока я вставала навстречу к ним.
