желаний», то они подверглись критике не одного поколения мыслителей, а также не были приняты идеологами эпохи демократических революций Нового времени. Их упрекали в том, что они ограничивали природу человека, пренебрегали ею. В этом заключается неизбежная историческая закономерность. Тем не менее, если мы всесторонне рассмотрим проблематику взаимосвязи «принципов» и «желаний» в контексте традиционной китайской культуры, то обнаружим, что идея «сохранения принципа и искоренения желаний» вовсе не играла в ней ведущую роль. Согласно воззрениям обоих Чэнов и Чжу Си, сохранение небесного принципа возможно только при полном искоренении человеческих желаний. Хотя подобная теория и является радикальной, в теоретическом плане очевидно предвзятое отношение к ней. Часто полагают, что данная концепция обоих Чэнов и Чжу Си берет свое начало в главе «Юэ цзи» («Записки о музыке») трактата «Ли цзи». Например, современник Чжу Си Лу Цзююань писал:
Рассуждения о разделении небесных принципов и человеческих желаний совершенно нездоровы. Такие суждения появились еще в «Ли цзи», а потомки скопировали их» («Лу Цзююань цзи» – «Собрание сочинений Лу Цзююаня», «Юй лу ся» – «Записи речей», часть вторая); «Суждения о небесных принципах и человеческих желаниях сами по себе не являются правильными. Если Небо – это принцип, а человек – желание, то Небо и человек неравноценны. Истоки этого следует искать у господина Лао [-цзы]. В «Юэ цзи» сказано: «Небесная природа заключается в том, что человек рождается спокойным. Природные желания сводятся к действиям, обусловленным вещами. Когда достигается знание вещей, появляется любовь и ненависть к их форме. Если нет способности противиться своему телу, то угасают небесные принципы». Отсюда и появились суждения о небесных принципах и человеческих желаниях. Слова, включенные в «Юэ цзи», также восходят к господину Лао [-цзы] («Лу Цзююань цзи», «Юйлу шан» – «Записи речей», часть первая).
Возможно, взгляды неоконфуцианцев на небесные принципы и человеческие желания восходили к «Юэ цзи». Тем не менее обозначенная братьями Чэн и Чжу Си взаимосвязь этих концепций обнаруживает существенное различие с небесными принципами и человеческими желаниями, представленными в «Юэ цзи». В книге сказано:
Небесная природа заключается в том, что человек рождается спокойным. Природные желания сводятся к действиям, обусловленным вещами. Когда достигается знание вещей, появляется любовь и ненависть к их форме. Если любовь и ненависть не умерются внутри, знания влекут вовне и нет способности противиться своему телу, то угасают небесные принципы. Вещи беспредельно трогают человека, который без меры погружается в любовь и ненависть. Тогда вещи вплотную подступают к человеку и преобразуют его. Когда вещи преобразуют человека, тогда угасают небесные принципы и исчерпывающее осуществляются человеческие желания. Тогда появляются строптивые, обманчивые сердца и начинаются беззакония и смуты. Тогда сильные притесняют слабых, многочисленные угнетают одиноких, образованные обманывают неграмотных, храбрецы мучат боязливых, болезни не лечатся, старики и дети, сироты и вдовы не находят себе приюта – вот Путь-дао великой смуты. Поэтому правители-ваны древности устанавливали ритуал и музыку, которые служили для обуздания людей («Ли цзи чжэн и», цзюань 37).
Если провести сравнение с цитатой этого фрагмента у Лу Цзююаня, то можно обнаружить, что господин Лу исключил фразу: «Любовь и ненависть не умеряются внутри, знания влекут вовне». Однако именно в этих словах из «Юэ цзи» заключен основной смысл тезисов данной главы. В «Юэ цзи» совершенно не отрицаются характерные желания человека, обусловленные тягой к материальному. Здесь осуждаются только люди, которые не различают добра и зла внутри, стремятся к внешнему материальному достатку и не могут посмотреть на себя со стороны. Подобные индивиды, согласно тексту книги, не могут ограничивать самих себя перед лицом безудержных желаний. Вещи начинают править ими, поэтому говорится: «Вещи вплотную подступают к человеку и преобразуют его». Когда вещи начинают править, человек ради удовлетворения своих желаний может оставить все этические принципы и совершать различные поступки, которые идут вразрез с моралью. Поэтому в «Юэ цзи» делается особый акцент на важности и необходимости «установления ритуала и музыки, которые служат для обуздания людей».
Истоками этой идеи, высказанной в тексте «Юэ цзи», вероятнее всего, являются взгляды Сюнь-цзы. Ранее мы уже приводили цитату этого мыслителя, поясняющую истоки возникновения ритуала. Сюнь-цзы утверждал: «Человеку от рождения присущи желания. Если желания не удовлетворять, то человек не сможет не стремиться к этому». Одновременно с этим мыслитель утверждает, что «стремление без знания меры» приводит к беспорядкам в обществе. Поэтому во избежание беспорядков и для достижения идеала, когда «пестуются желания людей, и они получают то, что хотят», следует обозначить ритуал и долг. Таким образом, если признать, что тезис неоконфуцианства о «сохранении небесных принципов и искоренении желаний», выдвинутый обоими Чэнами и Чжу Си, несет признаки аскетизма, то подобные устремления полностью отсутствуют в тексте «Юэ цзи» и трактате Сюнь-цзы. В «Юэ цзи» делается акцент на «обуздании желаний», а Сюнь-цзы, помимо этого, выдвигает ряд тезисов, включающих «пестование желаний», «управление желаниями», «контроль над желаниями» и т. п., что значительно обогащает концепцию их «обуздания».
Сюнь-цзы, говоря об «умеренности и контроле над желаниями», подчеркивал, что человек в процессе потребления должен учитывать далеко идущие последствия и иногда ограничивать свои желания, экономить на расходах: «Чувства человека таковы, что питаться он желает домашним скотом; одеваться он желает в роскошное платье; двигаться он хочет в повозке и на лошади. Чем больше он хочет, тем больше богатства ему требуется. Он так и остается ненасытным на протяжении всей своей жизни. Вот каковы склонности человека. Ныне люди живут так: разводят кур, собак, свиней и кабанов, потом добавляют к ним коров и овец, но не смеют вкушать мясо с вином; имеют в достатке денег и хлебных житниц, но не смеют одеваться в тончайшие шелка; прижимистые хранят короба с ценностями, но, отправляясь куда-либо, не смеют запрягать в повозку лошадей. Почему так происходит? Не от того, что им этого не хотелось бы! Не потому, что думают далеко наперед, но боятся, что это не сможет продолжаться долго. Они проявляют умеренность и контролируют желания, чтобы, собирая и складывая все про запас, продолжить это. Так они думают наперед о себе. Разве это не хорошо?!» («Сюнь-цзы», «Жун жу»).
Сюнь-цзы неоднократно отмечал, что люди, придерживающиеся «отказа» и «сдерживания желаний», не могут на практике управлять желаниями других людей и ограничивать их: «Все те, кто, говоря о [путях установления] порядка, считают, что [он возможен только после того, как] люди откажутся от своих желаний, – это люди, не знающие правильного пути удовлетворения желаний и потому страдающие от них. Все те, кто, говоря о [путях установления] порядка, считает, что [порядок возможен только после того, как]