человек является человеком не только потому, что у него две ноги и не растут волосы на теле, но благодаря умению различать [вещи]. Вот, к примеру, большая обезьяна. Пусть у нее тоже будут две ноги и не растут волосы на теле, однако благородный муж может кормить ее похлебкой и давать полакомиться ломтями мяса. Человек является человеком не только потому, что у него две ноги и не растет шерсть на теле, но благодаря умению различать [вещи]. У птиц и зверей есть родители и дети, но между ними нет родственных чувств; есть самцы и самки, но нет разделения на мужчин и женщин. Поэтому в Пути-дао человека нет ничего важнее умения различать [вещи]; в умении различать [вещи] нет ничего важнее разделения; в разделении нет ничего важнее ритуала; в ритуале нет ничего важнее совершенномудрого правителя-вана («Сюнь-цзы», «Фэй сян» – «Отрицание физиогномики»).
Эта идея развивается в главе «Цюй ли» трактата «Ли цзи», где подчеркивается, что человек отличается от птиц и зверей благодаря ритуалу: «Попугаи могут произносить слова, но остаются птицами. Орангутаны могут произносить слова, но остаются зверями. Пусть появится человек, не знающий ритуала. Даже если он и сможет произносить слова, не останется ли в нем сердце зверя или птицы? Только звери и птицы не знают ритуала, ибо отцы и сыновья у них совокупляются с одной и той же самкой. Поэтому совершенномудрый человек с помощью ритуала наставляет других людей. Он учит людей ритуалу, чтобы они отличали себя от зверей и птиц» («Ли цзи чжэн и», цзюань 1).
Конфуцианец эпохи Сун Люй Далинь развил идею, высказанную в главе «Цюй ли»:
Кровь и пневма-ци человека, его желания и страсти, зрение и слух, тяга к еде и отдыху мало отличаются от тех, что присущи птицам и зверям. Язык птиц и зверей сильно отличается от человеческого, но орангутаны и попугаи умеют копировать человеческую речь. Человек – самое драгоценное творение среди всей тьмы вещей потому, что он обладает принципами и справедливостью/долгом. Совершенномудрые люди, следуя единению принципов и справедливости/долга, создали ритуал. Тогда между отцом и сыном возникла родственность, между правителем и подданным – справедливость/долг, появились различия между мужчиной и женщиной. Так установился Путь-дао человека, а сам человек образовал троицу с Небом и Землей. Нерадивость и своеволие, отказ от небесных принципов и потворство человеческим желаниям сделают человека неотличимым от буйволов, коней, собак и кабанов. Махнувший на себя рукой, забывший о себе, не принадлежит больше к людскому роду! («Ли цзи цзи цзе» – «"Записки о благопристойности /ритуале” с собранием разъяснений», глава 1).
Конфуцианец эпохи Мин Сюэ [Сюань] также подчеркивал:
Человек отличается от птиц и зверей благодаря моральным принципам и только. Что такое мораль? Это законы взаимоотношений между пятью категориями: отцом и сыном, правителем и подданным, мужем и женой, старшим и младшим, между друзьями и товарищами. Что такое принцип? Это чувство родства между отцом и сыном, чувство долга между правителем и подданным, различие между мужем и женой, порядок в отношениях между старшими и младшими, доверие между друзьями и товарищами. Эти пять категорий составляют небесный принцип. Если моральные принципы отчетливы и доведены до совершенства, то человек обретает свое имя. Если хоть один из них будет утерян, то, даже, обладая формой человека, не будешь по своей сути отличаться от птиц и зверей! Птицы и звери знают только, как удовлетворять свою жажду и голод, как спариваются самец и самка. Моральные принципы им неведомы, как мелким червям. Потому, когда жажда, голод и желание спариваться оказываются удовлетворенными, они начинают кружить и щебетать, переминаться с ноги на ногу, не зная, куда податься, и не делая ничего. Пусть и человеку присущи чувства жажды, голода и продолжения рода. Но, если он не будет придерживаться моральных принципов, существующих во взаимоотношениях между отцом и сыном, правителем и подданным, мужем и женой, старшими и младшими, между друзьями и товарищами, а только думать о том, как бы одеться потеплее, наесться досыта, проводить все дни напролет в развлечениях и удовольствиях, то не останется никакой разницы между ним, птицами и зверями («Вэньцин-гун Сюэ сяньшэн вэнь цзи» – «Собрание сочинений господина Сюэ Вэньцин-гуна», глава 12 «Цзе цзы шу» – «Предостережения детям»).
Идеи Люя и Сюэ в полной мере отражают основные взгляды неоконфуцианства эпох Сун-Мин на сущность человека. Из приведенных выше фрагментов можно заключить, что древние мыслители всегда делали акцент на коренном отличии человека от животных, основанном на понимании этических принципов. Более того, они считали, что исключительное стремление к материальному достатку приводит к утрате индивидом человеческой сущности и низводит его до состояния птиц и зверей. Поэтому вопрос взаимосвязи этических принципов и материального достатка всегда был одной из ключевых тем в традиционной китайской культуре и философии. Вот почему традиционная культура Китая и, в особенности, конфуцианская культура ставила на первое место утверждение человеческой сущности (отличной от животных) и ее возвышение (над простыми людьми). Кроме того, использование в воспитании этических понятий и моральных норм рассматривалось как первооснова любого образования.
На самом деле, в глазах совершенномудрых и гениев на протяжении всей истории Китая проблематика правильного понимания и отношения к взаимосвязи этических принципов со стремлением к материальному достатку была ключевым моментом в определении сущности человека и его развития. Рассмотрение данного вопроса в контексте традиционной китайской культуры может быть дифференцировано на трех уровнях. Первый уровень – теоретический, на котором рассматриваются вопросы «принципа» и «желаний»; второй – практический, который изучает проблемы «долга/справедливости» и «пользы⁄выгоды»; а третий – воспитательный (образовательный), на котором рассматриваются «распоряжение вещами» и «привязанность к вещам». Традиционная китайская культура имеет в этом отношении богатое содержание. В целом на теоретическом уровне господствуют концепции «ограничения желаний при помощи принципов» и «рациональности желаний». Некоторые мыслители ушли в крайность, выдвинув идею «сохранения принципа и искоренения желаний». Практический уровень характеризуется концепциями «сначала – долг ⁄ справедливость, а потом – польза ⁄ выгода», а также «акцент на долге и недооценка выгоды». На данном уровне отдельные философы снова впали в крайность, выдвинув принцип: «Исправляй то, что следует, и не ищи выгоды; освещай свой Путь-дао и не стремись к заслугам». Что касается образовательного уровня, то здесь главенствует концепция «распоряжения вещами», то есть превращения человека в хозяина материальных желаний. «Привязанность к вещам», или раболепство в стремлении к материальному, порицается.
Поскольку некоторые представители неоконфуцианства эпох Сун и Мин, например, оба Чэна[165] и Чжу Си, при рассмотрении проблематики принципов и желаний сделали излишний акцент на «сохранении принципа и искоренении
