Сынгу.
– Однако, если люди узнают, что мы знакомы и видимся, меня обвинят в нарушении всех нравственных законов. Меня заклеймят и казнят за неуважительное отношение к тому, кто выше меня по рангу.
– Учитель…
– Как бы вы себя ни чувствовали из-за этого, таков закон, госпожа. Так устроен наш мир, поэтому вы не можете быть вместе. Теперь вам надо будет сделать выбор и расстаться с ним навсегда.
Спустя столько лет ничего не изменилось. Слезы потекли по щекам Эщин, которая стояла и сжимала в руке винтовку.
* * *
Юджин вернулся в посольство и, зайдя в свой кабинет, увидел Доми. Он начал снимать пальто, и Доми тут же подхватил его и повесил на место. Мальчишка с юного возраста выполнял всякую мелкую работу, принимая ее за дар.
– Вы с сестрой все еще живете у родственников?
– Да. Самому младшему ребенку в их семье всего сто дней, и места в доме едва хватает, чтобы лечь.
– Скажи своей сестре, чтобы она сходила в гостевой дом «Глори». Они как раз ищут горничную с проживанием и питанием.
В гостевом доме искали замену бывшей горничной, которая, как выяснилось, пообещала Донмэ информацию о Юджине в обмен на деньги. Хина застала женщину за обыском комнаты постояльца и сразу ее уволила.
Доми обрадовался.
– Правда? Я обязательно скажу ей. Большое спасибо, господин. – Он поклонился в знак благодарности.
– Можешь помочь мне?
Доми удивленно посмотрел на Юджина. Чем он, обычный мальчишка, мог помочь такому высокопоставленному человеку?
Через некоторое время они сидели в кабинете, и Юджин записывал корейские буквы под диктовку Доми, который стоял рядом с важным выражением лица. Казалось, они поменялись местами на социальной лестнице. Теперь мальчишка был учителем Юджина по письму. Он наблюдал за тем, как сосредоточенно мужчина выводит буквы на листе бумаги, а затем сам написал что-то на листе и протянул Юджину.
– Так пишется ваше имя.
Вертикально было написано «Чхве Юджин»:
유
진
초
이
Впервые имя Юджина было написано на корейском. Он посмотрел на листок, и, хотя каждый день люди звали его по имени, сейчас он почувствовал тоску. Он вспомнил маму, которая дала ему это имя.
– Тогда как прочесть это?
Юджин попытался по памяти вывести на листе бумаги слова, которые он не смог прочитать и которые написала ему Эщин. Доми казался озадаченным.
– Хм… Что же это?..
Юджин нахмурился. Немного подумав, Доми воскликнул:
– Так это же «Я скучала по тебе». Это пишется вот так.
Юджин был удивлен. Такие простые и искренние слова. «Я скучала по тебе» – вот что тогда написала Эщин. Он не отрываясь смотрел на лист бумаги.
– Я тоже.
Он как никогда скучал по Эщин.
* * *
Донмэ вошел во двор «Глори». Вдруг он увидел знакомую девочку, которая вешала сушиться маленькое шелковое одеяло. После смерти Логана он уже встречал ее где-то, но здесь – впервые. Суми теперь работала горничной в гостевом доме. Увидев Донмэ, она застыла в ужасе.
– Ты здесь работаешь?
– Да. Се… сегодня первый день. Что привело вас сюда, господин?
– Я приглядываю за людьми в этом месте, поэтому хожу через черный ход.
– Что?
Суми не понимала, что Донмэ имеет в виду. Хотя Донмэ не сделал ей ничего плохого, при одном виде этого человека она начинала дрожать от страха. Донмэ ей улыбнулся:
– Шутка. Тебе не смешно, а я, пожалуй, посмеюсь.
Смех был наигранный. Затем Донмэ внимательно посмотрел на шелковое одеяльце:
– Хороший шелк.
– Жаль его выкидывать. Хочу сшить из него брату жилет.
Вдруг Донмэ вспомнил, как встретил Суми. В это одеяльце был укутан младенец, которого она несла в тот день. Он еще раз внимательно посмотрел на одеяльце, а затем на дрожащую девочку. Донмэ злобно ухмыльнулся:
– Видимо, мои люди плохо выполнили свою работу. Они должны были перевернуть все вверх дном, должны были заглянуть в каждый уголок дома, перетрясти все одеяльца и тогда, вероятно, нашли бы кое-что.
Суми была настолько напугана, что даже не могла посмотреть на Донмэ.
– В любом случае уже слишком поздно. Теперь уже всем известно, где документ. Мне любопытно, кому же ты его отдала. Скажи, и я оставлю тебя в покое, а если не скажешь, заберу с собой. Ну так что?
Девочке был предоставлен выбор, но она предпочла молчать.
Донмэ шел позади Суми, а рядом с ней шли Юджо и еще один человек из банды. Девочка дрожала и оглядывалась, ища любую возможность для спасения. Она подбежала к магазину и закричала.
– Спасите! Пожалуйста, помогите!
Юджо подбежал к ней и швырнул ее на землю. Эщин, которая была в магазине, видела все, что произошло. Они с Донмэ встретились взглядами. Мимо проходили простые люди и шептались о том, что бедную девочку поймали бандиты. Им было жалко Суми, но никто не решался выступить против «Черного дракона».
Эщин была ошеломлена, но тут же взяла себя в руки и, выйдя из магазина, направилась в сторону Донмэ. Вот они и встретились снова.
– Почему ты так поступаешь? Люди Чосона должны помогать друг другу. Почему ты так жесток к ней? Она всего лишь подросток, – прокричала Эщин.
– Взрослый или подросток, не имеет значения. Никогда не слышал, чтобы чосонцы помогали друг другу. Это не ваше дело, госпожа.
– Подобное вижу всегда только я или ты всегда такой? – холодно спросила Эщин.
Донмэ разозлился:
– Что именно вы имеете в виду?
Каждый раз, когда они случайно сталкивались, Донмэ было нелегко. Эщин ранила его словами больнее, чем любой меч. Суми кричала и умоляла бандитов отпустить ее:
– Прошу вас, госпожа, помогите мне!
Донмэ схватил Суми за волосы, но девочка отчаянно тянула руки к Эщин.
– О таких моментах вы говорите, госпожа?
Эщин со всей силы ударила Донмэ по щеке.
– Надеюсь, и тебе однажды придется пережить подобное.
Он не ожидал такого от Эщин и приложил руку к горящей щеке. На мгновение воцарилась тишина. Эщин с укором посмотрела Донмэ в глаза и затем, протянув руку к Суми, прижала ее к себе и приказала Хаману забрать девочку.
– Так какова же причина? Почему вы обращаетесь с ней так грубо?
– Так уж вышло, что я потерял много денег, госпожа. Она отдала то, что я искал, другому.
Эщин пришла в ярость, узнав, что он издевался над бедной девочкой лишь из-за денег.
– Сколько ты потерял? Я заплачу. Такое предложение тебя устроит?
– Вполне.
– Сколько?
– Принесите все, что можете. Я посмотрю, сколько вы принесете, и, может быть, мы договоримся. Я буду ждать вас пятнадцатого числа следующего месяца. Приходите одна.
– Скажи,
