— Какая разница, сколько ей лет? Сколько лет политику? Ему должно быть около тридцати, а тебе двадцать шесть. — Он перестает вышагивать и подходит ко мне.
— Я вижу, что девушка тебе нравится.
Между нами надолго воцаряется неловкое молчание. Роум опускает взгляд и опирается на мой стол. Я жду его ответа.
— Я не знаю, в чем дело, Фрэнк. Но чувствую, что должен защищать ее.
— Это потому, что она беременна?
— Я не знаю, — искренне отвечает он. — Я не могу честно сказать, что это такое. Как только я увидел ее, то почувствовал, как изменилось все мое тело. Я хочу…
— Чего ты хочешь?
Роум проводит рукой по подбородку и делает резкий вдох.
— Я хочу ее.
— Хочешь трахаться или хочешь трахаться на постоянной основе?
Пожалуйста, пусть это будет первое. Неловкое молчание Роума кричит об ответе.
— Понятно.
Черт.
— Это может быть проблемой.
— Я знаю.
— Ты претендуешь на нее?
— Все, что знаю — это то, что я не хочу, чтобы она пострадала.
— Даю слово. Она не пострадает.
— Я хочу сводить ее в магазин.
— Ни за что на свете ты не пойдешь с ней один. Хоть я и дала тебе слово, что не причиню ей вреда, это не значит, что этого не сделает кто-то другой.
— Я знаю. — Роум сглатывает, глядя на меня. — Я хочу, чтобы к ней тоже была приставлена полная команда.
Черт, у него все плохо.
— Полная команда?
— Куда бы она ни пошла, я хочу, чтобы с ней были мужчины.
— Господи, Роум.
— Я ни о чем тебя не просил, Фрэнки.
— Это гребаное чувство вины со мной не работает. Но у нее может быть три мужчины.
— Пять. Двое с ней все время, когда она выходит из дома, и трое, чтобы держаться позади.
— Ее охраняют лучше, чем президента. — Роум ухмыляется. — Или меня.
— Ты умеешь драться и без колебаний нажмешь на курок. Не думаю, что Елена когда-либо в жизни оказывалась в таком положении.
Я хмыкаю и качаю головой.
— Ты не представляешь, что сделала бы женщина, если бы пришлось. В том числе и твоя девочка.
— Она слишком мягкая для насилия.
— Она скоро станет матерью, и я уже сейчас могу сказать, что за этого ребенка она готова отдать жизнь.
— Мне нравится, как она, всегда защищая кладет руку на живот. — Он заметил. — И я хочу ее защитить.
— Тебе нужно выяснить, как она забеременела. Я знаю, что ее отец убил того мужчину, который ее обрюхатил, но я не хочу, чтобы кто-то появился и решил, что имеет право на ее ребенка. Мне нужно знать, чего ожидать.
Дверь открывается как раз в тот момент, когда Роум стоит. Джи хмурит брови и наклоняет голову в сторону.
— Я что-то пропустил?
— У Роума стояк на девушку.
— Серьезно? — ворчит Роум.
— Серьезно? — спрашивает Джи.
— Пять человек для охраны девушки.
— Пять? — спрашивает Джи. — Кто она, черт возьми, такая? Королева Востока?
Я смеюсь и смотрю на Джи: — Роуму нужна команда из пяти человек.
Джи смотрит на Роума и качает головой.
— Лучше бы у нее была золотая киска для пятерых моих мужчин.
— Эй, — раздраженно говорит Роум.
Я смеюсь и открываю свой ноутбук.
— Если вы двое хотите выйти на улицу, то вперед.
Джи ворчит, выходя из моего кабинета: — Пять гребаных мужиков. Что, блядь, здесь происходит?
Я смотрю на Роума, который теперь сидит за своим столом.
— Все, что я могу сказать, это то, что лучше бы она того стоила. Потому что если она нас предаст, то будет мертва, а ты пострадаешь.
— Я никогда не чувствовала такого раньше, Фрэнк. Это поразило меня, как ничто другое, что когда-либо испытывал. Я просто знаю, что она важна для меня.
Я засовываю палец в рот и делаю вид, что меня тошнит.
— Я только что съела фунт сахара или это ты такой приторный?
— Иди в жопу, Фрэнк, — отвечает Роум с легкой улыбкой.
Пока я листаю отчеты из клубов, мой разум не может отпустить тот факт, что у нее будет ребенок от другого мужчины.
— А как же ребенок?
— А что с ним?
— Он не твой.
— Мне все равно, — быстро отвечает он.
— Если со мной что-то случится, Роум, ты и Джи возьмете все на себя. У ребенка-бастарда нет права голоса.
— Мне все равно. И с тобой ничего не случится, Фрэнк. Ты самая крепкая сучка из всех, кого я знаю. — Я смеюсь. — Ты как чертов таракан, просто не хочешь умирать.
— Я не против, когда ты называешь меня сукой, но тараканом? — Мои брови поднимаются, и я смотрю на Роума, ожидая чертовых извинений. — Я не знала, что ты хочешь моей смерти, брат.
Он откидывает голову назад и смеется.
— Не в мою смену. Кроме того, я бы не справился с тем, что ты делаешь.
— Чертовски, верно.
Роум ухмыляется, и я бросаю на него злобный взгляд, после чего улыбаюсь и возвращаю свое внимание к отчетам из клубов.
— Ты уверен? — спрашиваю я, пока мы едем к одному из моих складов.
— Да, — отвечает Джи и вздыхает.
— Как?
Дарио легко движется по городским улицам под покровом темного неба.
— Я все перепроверил, и не собирался говорить тебе, если бы это было не так.
— Он зарабатывает, Джи. В год на семью приносит солидные суммы.
— Именно поэтому я все проверил.
— Черт, — говорю я и закрываю глаза. — Я упущу кучу денег из-за того, что он сделал.
— Или это, или альтернатива. — Я открываю глаза и поворачиваю голову
