для этого подходит не всякая курица, — с серьезным видом добавил Бомбар. — Только так называемые лысые куры, что родом из Петучуата. Говорят, что их лысость объясняется некоей болезнью, которая, применительно к помету является источником его чудодейственных свойств. В некоторых деревнях в указанной местности пометом лысых кур лечатся от всех болезней.
— И что, помогает? — давясь от смеха спросил Тиррал.
— Когда как, — ответил ему Бомбар. — Специальных проверок никто не проводил, так как помет этот на редкость дурно пахнет, что свежий, что сушеный. Но глубокоуважаемый Гаттак восемь лет назад добыл немного такого помета и добавил в мазь, которой пользовал вашего дедушку, госпожа Таресида. Надо сказать, что мазь эта оказывала очень и очень бодрящее действие, причем не только на него, но и на его слуг. Однажды они смогли одеть его меньше, чем за две минуты!
— Если уважаемые господа уже закончили смеяться, — невнятно пробубнил из-под примочек Чандруппа. — То спешу сообщить, что влез в осиное гнездо я не просто так. В лесу кое-что есть.
Рри напрягся.
— Что там еще?
— Статуя. Каменная. И боюсь, не одна. Считать их я не стал, так как меня отвлекли эти маленькие летающие угольки.
Чандруппа, охая, осторожно касался лица кончиками пальцев.
— И что за статуя?
Южанин пожал плечами.
— Уважаемые господа могут сходить и посмотреть сами. Статуя как статуя.
Воцарилось молчание.
— Действительно, давайте посмотрим, — предложил Тиррал, вставая.
К нему присоединились Тарплидав и маг.
— Где она, эта статуя?
— Вон там, откуда я вышел, — махнул рукой южанин. — Только осторожно, осы все еще там.
Глава 32. Движение
Идти пришлось недолго. Сначала продирались сквозь сплетение ветвей, как изгородь окружавших поляну, потом вышли в более нормальный и проходимый лес и сразу же увидели искомое. Между деревьев, оплетенный до пояса вьюном, стоял страж Тольма.
— Ничего себе, — через минуту выговорил Тиррал.
— Вы совершенно правы, — согласился с ним Тарплидав. — Хотя в последний раз, когда мы их видели, они были более подвижны.
— Это, конечно же, не те, — сказал маг. Голос его немного дрожал. Он подошел поближе к стражу, внимательно осмотрел его.
— Стоит он тут очень давно, видите, как его оплело растениями? Видимо, отошел слишком далеко от магического источника, который давал ему возможность двигаться.
— И теперь вот так стоит? И долго будет стоять?
— Откуда же мне знать, господин Тиррал, — ответил маг. — Могу лишь с уверенностью сказать, что опасности в таком состоянии он представлять не может. Действительно, обычная каменная статуя.
— Ну и хорошо, — заявил Тарплидав. — Когда я вспоминаю его собратьев, марширующих вокруг груд костей меня, если честно, пробирает дрожь. Так что пускай стоит.
— Давайте пойдем обратно, — предложил маг. — Что-то мне очень неуютно находиться рядом с ним.
Проковырявшись через заросли, они присоединились к остальным.
— Ничего страшного, — объявил Тарплидав. — Действительно, стоит статуя, но магия в ней кончилась и очень давно. Теперь она просто часть пейзажа.
— Это не… — вопросительно глядя на Тиррала, спросила Таресида.
— В общем, именно это, — ответил тот. — Но неактивный. Стоит, травой зарос.
— А что может сделать его активным?
Тиррал пожал плечами и посмотрел на мага. Рри сделал вид, что вопроса не услышал.
— Я хочу посмотреть, — сказала Таресида.
Тирралу совсем не хотелось снова идти туда, но он кивнул.
— Я вас провожу.
— Вот еще, — молодо хмыкнула пожилая женщина. — Братец, не будешь так любезен?
— Хорошо, Тарса, — вежливо ответил Тарплидав. — Наставник, вы не составите нам компанию?
Бомбар поднялся, посмотрел на свои руки.
— Если уважаемый Рри закончит начатое, — пробормотал он. — Я уже все приготовил, нужно лишь следить, чтобы не подгорело и вовремя снять.
Маг кивнул.
— А мне нужно еще умыться, — сказал Бомбар, но вместо родника отошел к своему мешку, порылся в нем, потом встал. Втроем они пошли в лес.
Дождавшись, пока они скроются из вида, Тиррал повернулся к магу.
— Что-то не так?
Рри внимательно посмотрел на него.
— Госпожа Таресида изменяется, вам не кажется?
— Как изменяется?
— Она как будто еще больше постарела. Стало больше морщин. И волосы меняют цвет.
Тирралу стало стыдно. Все последние дни он старался поменьше общаться с Таресидой.
— Я не заметил, — пробормотал он.
— А вы заметили, — вступил в разговор Чандруппа. Лицо у него уже почти пришло в порядок. — Что сил у нее меньше не стало. Шли мы долго, устать должна была, тем более, что дорога вначале сил не давала. Однако прошла и выглядит нормально, не хуже нас.
— Может, это свойство сотворенного с ней волшебства, — задумчиво сказал маг. — Если на то пошло, в ней сейчас энергии больше, чем во всех нас вместе взятых. Может, она как-то ее подпитывает. В то же время — она же ее и старит.
Он помотал головой и схватился за сковородку.
— Чуть не пригорело! Уважаемый Бомбар меня убьет…
— А когда тетя Таресида вылечится? — вдруг услышал Тиррал голос Монона.
— Не знаю. А что она сама говорит?
— Говорит, что скоро, говорит, чтобы мы не задавали таких вопросов, говорит, что закопает нас живьем в яме с червями, говорит… — начала перечислять Энни.
— Достаточно, достаточно, — хмыкнул Тиррал. И, обращаясь к магу, сказал. — Меня немного успокаивает то, что она держится. И не унывает.
— Я бы не рассчитывал на это всерьез, — тихо ответил Рри. — В ней иногда прорывается отчаяние, и я ее понимаю. А дальше, возможно, будет только хуже.
— А такая она мне больше нравится, она добрая и… — вдруг громко заявила Энолида.
— Так говорить нельзя, — строго заявил ей Рри. — Лучше помоги мне.
Энни надула губки, но послушалась.
Сдав Монона на попечение Лондруппы, Тиррал пошел к роднику, умыться и подумать.
Таресида очень ему нравилась. Когда была молодой. И Энолида тоже очень ему нравилась. Когда была повзрослевшей. В своем нынешнем состоянии ни одна ни другая его не привлекали. Однако при этом он чувствовал, что на нем лежат какие-то обязательства — как по отношению к одной, так и по отношению к другой. В природе этих обязательств он разобраться не мог, как ни старался. Это немного раздражало. Но Тиррал с детства привык к тому, что если на тебя сваливается что-то подобное, то лучше тащить это на себе, чем тишком скинуть и делать вид, что ничего и не было.
Тем не менее, что делать, что говорить и как себя вести что с одной, что с другой он не знал.
Тары появились, когда уже смеркалось. Ужин был готов, а лицо Чандруппы почти вернулось к своему нормальному виду.
— Знаете, сколько тут этих статуй по лесу? — громко спросил Тарплидав, подходя к костру.
— Много?
— Мы
