а не на ней. – Но вот они одни, вдвоем, в доме этого Квакера, и я подумал… сделать это сейчас? А что сделать? Хотя она ведь богатая наследница, а он из Хартфорда, и в конце их пути разойдутся. Но я не хочу, чтобы читательницы подумали…
– Мистер Фернсби. – Прямая спина. Ровный голос.
Замолчав, он встретился с ней взглядом. Его глаза казались особенно голубыми, когда он уставал.
– Что?
– Я понимаю, что мой читательский опыт не делает меня экспертом в данной теме, – продолжила она, – но это не романтика.
– Ну конечно же…
– Если вы не планируете подарить этой паре счастливый конец, тогда лучше их и вовсе не сводить. Вы потеряете читателей. Публика в большинстве своем предпочитает комедии, а не трагедии.
Он минутку подумал об этом. Повесил нос и надул губы.
– Так что мне с ними делать – заставить поцеловаться?
Хюльда поерзала, пытаясь игнорировать жар, поднимающийся по шее.
– Насчет этого не знаю. Но я уверена, что если они будут вместе, может, поженятся или обручатся в финале…
– Им придется поцеловаться до свадьбы. Он либерал. – Он подмигнул ей и посмотрел в свои записи. – Но для этого, наверное, еще слишком рано… если, конечно, я не добавлю напряжения в ту сцену, где они прячутся в сарае.
– Э-это ваша книга, мистер Фернсби. Я уверена: что бы вы ни решили – так будет лучше всего. – Она встала и взялась за стул, намереваясь вернуть его в угол.
– Я просто интересуюсь вашим мнением. – Казалось, ему и правда любопытно. – Уж, конечно, вы бы не стали целоваться в чужом сарае с мужчиной, если бы он сперва не… что? Подержал вас за руку? Может, сначала нужно признаться в чувствах? Или я забегаю вперед, и поцелуй должен случиться в конце истории?
Ее уши горели.
– Все люди разные. – Она поставила стул, сильнее стукнув о пол, чем намеревалась, а затем совершила грубейшую ошибку и обернулась.
Мистер Фернсби смотрел на нее, забыв о бумагах, правая бровь приподнята, верхняя губа изогнулась, как у шкодливого школяра.
Она снова почувствовала себя полураздетой.
– Миссис Ларкин. – Две из обычных трех складочек появились между его бровями. – Вас что, никогда не целовали?
Огонь. Она была в огне.
– Извините. – Хрипота в собственном голосе еще больше ее смутила. Она бросилась к двери.
Он встал, зашуршала бумага.
– Простите, мне не стоило спрашивать.
Она задержалась у двери.
– Просто мне с вами так комфортно. – Сожаление сделало его слова легкими и понесло их, как дым от свечи. – Не отвечайте. Просто… простите меня.
Считая про себя, она медленно выдохнула, оглянулась, но едва осмеливалась встретиться с ним взглядом. Сердце ее билось неровно, но она не хотела уходить.
– Боюсь, моя реакция уже ответила вам за меня.
Она ожидала, что он пошутит, но мистер Фернсби сел, отложил в сторону рукопись и спросил:
– Каково иметь магию?
Смена темы удивила ее и принесла облегчение. Она отпустила дверную ручку, обняла себя за локти и сделала несколько шагов вглубь комнаты.
– Я… ну, я, в общем-то, и не помню, когда у меня ее не было, разве что маленькой девочкой я мечтала быть волшебницей.
Он улыбнулся:
– И что же вы воображали?
– Вообще-то, психометрию. Я хотела читать мысли. Знать, что люди на самом деле обо мне думают.
– Какие ужасные чары.
– Согласна с вами. Ну, теперь согласна. – Она пожала плечами. Сделала еще шаг ближе. – Магия мне определенно была полезна. Я бы не хотела жить без нее. Она как пятая конечность.
– Или шестое чувство, – предложил он.
Она кивнула:
– Да, это более подходящая метафора. Наверное, потому вы и писатель.
– Или пытаюсь им быть. – Он мрачно взглянул на рукопись. – А вы никогда не думали открыть что-то вроде лавки с гороскопами? Они весьма популярны.
– У моей прабабушки была такая. – Еще шаг. – Она была эксцентрична.
– Необязательно быть эксцентричным, чтобы иметь собственный бизнес.
– Нет, – согласилась она, – но, когда вы превращаете себя в модную диковинку, вы привлекаете определенный сорт людей. Они видят только новизну, а когда насытятся ею, уходят. У нее были тысячи друзей, но ни один из них не был настоящим. По крайней мере, так мне говорили. Она умерла, когда я была еще маленькой.
Он потер подбородок. Его покрывала щетина; он сегодня не брился. Было что-то очень мужественное в этой его неопрятности, и Хюльда на миг задумалась, насколько жесткой эта щетина покажется ее пальцам.
– Похоже, она была тот еще персонаж.
– Она была вполне себе настоящая.
– А вы никогда не думали, – тут же спросил он, – что мы персонажи чьей-то книги? Что все наши действия, причуды, мысли и желания контролирует какой-то всеведущий автор?
Странная идея.
– Бог?
– Ну, если он ее пишет, тогда книга у нас явно нехудожественная.
Хюльда засмеялась:
– Уж надеюсь, потому что, будь она художественной, нас бы с вами на самом деле не существовало.
Мерритт улыбнулся. Это была притягательная улыбка – искренняя и слегка кошачья, верхние зубы у него были ровные. Она заметила два кривых внизу.
– Ну, – он откинулся на спинку стула, – тогда хорошо, что БИХОК дает вам достаточно возможностей применять ваши таланты.
Она секунду изучала его, надвинув очки повыше на нос, чтобы лучше видеть. Он с любопытством рассматривал ее в ответ. Секунду спустя она сказала:
– Ну что ж. Допивайте чай.
– Простите?
– Вы меня как-то просили узнать ваше будущее. – Она подняла его остывшую чашку с подноса; чая там было еще на треть. – Я это сейчас сделаю.
Выражение, появившееся на его лице, сделало его похожим на мальчишку.
– Правда?
Она закатила глаза.
– Будете тянуть, я передумаю. – Его возбуждение казалось осязаемым; понимание того, что она стала его причиной, вызывало трепет в ее груди. К тому же ей хотелось узнать больше о Мерритте Фернсби, к добру или к худу.
Он допил холодный чай, лишь слегка поморщившись. Хюльда забрала у него чашку и наклонилась поближе к свече, изучая чаинки. Иногда получалось не сразу… Может, если бы магии в ее крови было больше, она бы лучше контролировала свои чары…
Вспышка в голове. На этот раз не видение, а слова и ощущения, как будто она прикасается к полной вилке еды самым кончиком языка, но ей нельзя ни кусочка положить в рот.
Вражда. Непонимание. Желание. Предательство. Правда.
Все мелькнуло и исчезло так же быстро, как появилось, хотя Хюльда продолжала смотреть на чайные листья.
– Неужели все плохо? – спросил он.
Пару секунд Хюльда не могла вспомнить, где находится. Но ее прови́дение было столь слабым, а действие чар – столь кратким, что побочные эффекты
