земляное масло. Но применить его против башни было очень сложно. Нужно было доставить горящее масло внутрь башни, тогда они сгорят. Только доставить их нужно так, чтобы разлить по всей башни, а это практически сделать невозможно. Противник не позволит это сделать. Но и это не выход. Пройдет еще несколько дней и мятежники построят новые башни и уже не допустят их поджога. Но все же каждый лишний прожитый день давал надежду на то, что произойдет чудо. И в чудо хотелось верить.
Накануне вечером он собрал стариков из своего дома. Слуг, отставных воинов и глав родов, что остались с ним в городе по причине старости. С ними он был честен.
– Леры, вы видите, что положение города крайне тяжелое. Не мне вам говорить, что мы проиграем эту битву. У нас восемь тысяч беженцев, мужчин, женщин и детей. Три сотни солдат-гвардейцев. Мы сможем отбить одну атаку, – произнес он, – но и это потребует наших жизней. Кто готов положить ее на алтарь победы и дать молодым шанс выстоять?
Старики долго не думали. Это были не первые эльфары Дома. Поэтому не были испорчены интригами, корыстью и готовностью ради выгоды предавать родных.
Встали первыми главы родов, восемь старцев.
– О чем речь, Чарт. Мы все готовы пожертвовать собой. Говори, что нужно делать.
За главами встали рядовые члены родов и тоже дали свое согласие умереть ради жизни других снежных эльфаров.
Ночь прошла в обсуждении деталей того, что нужно предпринять. Только Чарта-илу не разрешили участвовать в предстоящей операции. Он должен был стать скрепляющим волю защитников знаменем и погибнуть уже в самом крайнем случае. С этим старый глава Высшего совета скрепя сердцем согласился. Он должен был поддерживать надежду и боевой дух защитников. А кто кроме него это мог сделать? И сам дал ответ. – Таких не было.
На стенах в праздничной одежде и броне словно одетые на парад стояли три десятка стариков. Они смотрели в сторону врагов спокойно и мрачно. Рядом стояли маги, для прикрытия их магическими щитами. за их спинами небольшие отряды воинов вооруженные короткими и щитами. Остальные защитники находились в низу в готовности.
Светило поднялось выше, блеснуло лучами по снежным шапкам гор. Разогнало утренний туман и ночную сырость.
Хорошая погода, други, – проговорил один из стариков. – В такую и помирать не грех. Он молодцевато вздернул голову подставив лицо под теплые лаковые прикосновения осеннего Светила. В отрядах стариков произошло оживление.
– Верно говоришь, старый пень, – улыбаясь проговорил сосед. – В такую погоду и помирать не страшно. Уйдем с честью и покажем нашим детям, как надо биться за родину, не на жизнь, а насмерть.
Тот же старик тихо с хрипом затянул гимн Дома.
«Пусть Светило светит всем, ласкает наши горы.
Врагу и тропку на дадим, захватить напором…
Остальные старики подхватили торжественно звучащий мотив.
«Наши горы, наша жизнь, за нее мы грудью встанем.
И на смертный бой пойдем. Как один поляжем.
Как один мы встанем вряд, как, деды сражались.
Чтоб от злых лесных врагов, кости лишь остались…
И уже услышали эти слова воины ополчения, стоявшие внизу и несмело подхватили песню, которую не пели уже много лет. С которой их предки гнали со своей земли лесных поработителей. Незамысловатые слова зазвучали громче, поднялись над стенами, растеклись по улицами и площадям, заглушая скрип сбитых из толстых досок колес, приближающихся башен…
Один из воинов мятежников, толкающий башню к стене, услышав песню, пробормотал:
– Не нравится мне то, что происходит. Против своих идем сражаться, за лесных ублюдков. И со стен не стреляют, а поют посмертную песню. Прокляты мы будем народом и судьбой.
Его услышали. В ряду воинов, начался негромкий ропот. Командир сотни прикрикнул:
– Прекратить разговорчики! Налегли, братцы, скоро мы будем в столице, и мы будем управлять страной.
– Ага как же, – огрызнулся тот же воин. – Лесные господа там будут управлять и страной и нами. А мы будем палачами своего народа…
– Предатель! – выкрикнул идущий рядом командир сотни. Он коротким взмахом меча отрубил говорившему голову. – Кто еще хочет сеять панические настроения и смущать товарищей? – зло выкрикнул командир. Воины нахмурились, опустили головы, промолчали, перешагнули истекающего кровью своего товарища и налегли на опоры башни.
Между тем защитники города воодушевились. Ни стрелы, ни камня не полетело в сторону трех башен, что двигались к стенам столицы. А за башнями шли отряды мятежников готовые пойти на штурм.
Лер Вар Кар нур услышав неясный гул на стенах, спросил:
– Это, что там происходит? Они поют?
– Да мой, командующий, – подтвердил молодой адъютант. Это гимн княжеского рода, снежного народа…
– Запомни, Орби. Нет такого народа. Есть стая животных. Вот что такое снежные эльфары. Они хуже людей, потому что имеют в предках троллей. Пусть поют свою погребальную песню. И пусть одна стая, уничтожает другую стаю. Мы, Орби, рождены чтобы править, не забывай это. Наш народ первый и самый великий. Лишь у нас есть право господствовать над всеми.
– Я услышал вас, мой командующий. – поклонился в седле адъютант.
Башни медленно, но неуклонно приближались к стенам города. Взятые в плен рабы, снежные эльфары мужчины и женщины обреченно несли на плечах бревна, камни, связки хвороста. Все это должно было заполнить ров Защитники смотрели на них с сочувствием. Никто не старался убить соплеменника. Чарт-ил запретил им это, но они сами не были готовы убивать пленённых сограждан, которых принудили сделать эту опасную работу.
Башни подошли одновременно. На стены упали мостки и тут же продолжая петь свой гимн, туда рванули старики из первого ряда. В руках у каждого было по амулету с заклинанием «разрыва». Они бросались в гущу врагов и умирая под ударами копий и мечей, взорвали их. Бойцов мятежников разбросало с площадок башен и лестниц.
Верх башен стал свободным. Туда ринулись старики с котлами, в которых было земляное масло. Нападающие оторопели, подались назад и застыли. Они не понимали сути происходящего. И это позволило всем смертникам вылить на башни земляное масло. Следом за последним старым воином, в гущу замерших воинов ударили огненные шары. Это старики подождали, когда мятежников наберется побольше и они начнут заполнять пролеты башни. Потом подорвали себя огненными шарами.
Взрывы разметали врагов, сбросили многих вниз под стены, а алое чадящее пламя охватило башни. Внутрь уже никто не мог пройти Мятежники оторопело смотрели на огонь. Но в это время распахнулись ворота и из них повалили защитники. Они навалились
