несет, как от барсучьей задницы.
— Смены у вас нет, верно?
— Откуда, я ж налегке путешествую.
— Я уже поняла. Идемте со мной.
Мы направляемся в прихожую, где все еще лежат мешки с пожитками Карла. После непродолжительных раскопок я обнаруживаю кое-какие вещи, которые могут пригодиться моему пахучему спутнику.
— Мать Карла вечно присылала ему на рождество носки и трусы, и вечно не того размера, но вам они должны подойти. Еще он купил на распродаже свитер, который оказался ему слишком велик. А вернуть его так и не удосужился.
— Вот спасибочки, пупсик.
Клемент хватает вещи и устремляется наверх.
— В сушилке есть полотенце! — кричу я ему вслед.
До меня доносится звук закрываемой двери в ванную.
Стоит мне усесться за стол и взять бокал, как дверь открывается и следует вопль Клемента:
— Пупсик, а мыло у тебя есть?
Черт, неужели еще кто-то пользуется мылом?
Я неохотно встаю и тащусь в коридор.
— Мыла у меня нет, кричу вверх. — Но там еще должен оставаться гель для душа Карла. В такой зеленой бутылке!
— Гель для душа?
— Да. Это вроде жидкого мыла.
— Понял, спасибо.
Дверь снова закрывается. На всякий случай выждав несколько секунд, я возвращаюсь на кухню.
Минуты три-четыре сверху только и слышно, что тихое гудение душа. Охлажденное белое вино на вкус просто восхитительно. Разморенная после душа, я с наслаждением поддаюсь накатывающим волнам опьянения.
Могла бы и предвидеть, что долго моя нега не продлится.
Дом оглашают вопли Клемента из душевой:
— Ой! Ай! Чё-о-орт!
Как ни странно, но мужские причитания доносятся из моей ванной отнюдь не впервые. Как-то я оставила в душевом поддоне бритву, и Карла угораздило на нее наступить. Ор стоял примерно такой же. Истекал он кровью целую вечность, и я очень и очень надеюсь, что с Клементом не приключилась такая же история.
Отставляю бокал и поднимаюсь наверх.
Мне уже выпадало счастье лицезреть Клемента щеголяющим в одних трусах, и наслаждаться зрелищем без купюр меня совершенно не тянет. Потому я стучусь в дверь и отступаю назад.
— Клемент, как вы там?
В ответ раздается поток ненормативных выражений, которые приблизительно можно расшифровывать как просьбу подождать.
Я уже собираюсь вернуться к своему вину, но тут душ смолкает. Изнутри доносится шлепанье босых ног по кафельному полу, и затем дверь открывается. На пороге возникает Клемент с полотенцем на бедрах и зеленой бутылкой в руке.
— Что это за адское зелье? — всхлипывает он, потрясая емкостью.
— Гель для душа, — озадаченно отвечаю я.
— Ты уверена, пупсик? Я чуть яйца себе не сжег!
Наклоняюсь и изучаю этикетку.
— Ой-ой.
— Что? Что это? — паникует Клемент.
— Мята и чайное дерево. Вправду может пощипать.
— Пощипать? Ты издеваешься? Насколько нужно быть чокнутым, чтобы мыть этим свое хозяйство?
Я не могу удержаться от смеха. Клемент же ничего смешного не видит и рассерженно захлопывает дверь.
Пять минут спустя, когда он входит на кухню, веселье меня по-прежнему не отпускает.
— Как от вас приятно пахнет!
— Отвали!
Клемент достает из холодильника банку пива и усаживается за стол. Темно-синий свитер, представлявшийся мне огромным, ему в облипку. Карл же выглядел в этой штуке как ребенок, покусившийся на отцовский гардероб.
— Вы же не дуетесь? — пытаюсь я разговорить Клемента.
— Проклятая жижа, — ворчит он. — Настоящий напалм! До сих пор дерет.
— Карл называл этот гель бодрящим.
— Не о том ли Карле ты говоришь, что нагнал тебе целый вагон лажи?
— Точно.
Я вновь наполняю бокал и меняю тему:
— Так какие у нас планы на завтра?
— Думаю, лучше ехать вечером, когда стемнеет. Народу будет поменьше, соответственно, меньше шансов спалиться.
— Согласна.
— Понадобятся еще кое-какие инструменты и хороший фонарь.
Покопавшись в шкафчике под раковиной, я извлекаю оттуда кейс с инструментами Карла.
— Подойдет?
Клемент откидывает крышку кейса и изучает содержимое: стандартный набор с гаечными ключами, отвертками, плоскогубцами и молотком.
— Вполне. А с фонарем что?
— Думаю, у меня имеется как раз то, что нужно. Одну минуту.
Я поднимаюсь в гостевую спальню и роюсь в недрах платяного шкафа. Чердак у меня без освещения, и для ежегодных раскопок чемоданов и рождественских украшений я как-то приобрела галогенную лампу с аккумулятором.
Вернувшись на кухню, выключаю люстру и включаю лампу.
— Как, достаточно света?
— Превосходно!
Я снова включаю освещение и ставлю лампу на зарядку.
— Батареи должно хватить на четыре часа.
— Черт, пупсик, надеюсь, столько времени нам не потребуется.
— Я тоже.
Мы проводим за обсуждением завтрашней операции еще какое-то время. С ящиком инструментов, болторезом и лампой до «Тауэр Хилл» разумнее ехать на машине, чтобы не тащить это барахло на поезде и подземке. При обычных обстоятельствах соваться в центр Лондона мне бы и в голову не пришло, однако воскресным вечером пробок быть не должно.
По завершении уточнения всех деталей неотвратимость вылазки становится очевидной.
Глотнув вина, я подступаю к теме, которую до этого мы оба старательно избегали.
— А что делать, если там не окажется никакого слитка? Останется лишь четыре дня до выплаты долга Стерлингу.
— Мой «план А» тебя по-прежнему не устраивает?
— Избить его?
— Ага.
— Ох, замысел-то мне очень даже по душе, Клемент. Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем зрелище, как этот урод получает по заслугам.
— Что ж мы тогда заморачиваемся с этим слитком? Давай мне его адрес, и я нанесу ему визит.
— Потому что он старик, Клемент. Чего доброго, еще убьете его. А даже если и не убьете, меня не оставляет ощущение, что проигрывать он не любит. У него же чертов договор с моей поддельной подписью и, несомненно, свора дорогих юристов, которые запросто пустят меня по миру, если я вздумаю его оспаривать.
— Значит, «план А» — затея никудышная?
— Боюсь, да.
Клемент встает из-за стола и отправляется к холодильнику за очередной банкой пива.
— С выпивкой думается лучше всего, — объясняет он. — Еще винишка?
— С удовольствием.
Клемент выливает в мой бокал остатки из бутылки. Я начинаю жалеть, что не доела в Лондоне куриный салат.
— Может, переберемся в гостиную? — предлагаю я. — Там гораздо удобнее, и можно послушать музыку.
— Пупсик, уж не пытаешься ли ты меня соблазнить? — ухмыляется Клемент.
Поперхнувшись, я чуть не уделываю вином всю кухню.
— Боже мой! Конечно же, нет!
— Да я просто проверяю. Не хотелось тебя разочаровывать.
— Не волнуйтесь, уж первым-то вы бы не стали!
Мы перебираемся в гостиную, и Клемент разваливается в кресле. Я включаю телевизор и открываю «Спотифай» на смартфоне.
— Ты же вроде говорила, что будем слушать музыку?
— Так и есть. Можно транслировать музыку с телефона на аудиосистему телевизора.
— А если попроще?
— Сейчас
