на три размера больше, и накинув на голову мятый платок, стала усердно консперировать свое лицо старыми сонцезащитными очками, которые она не так давно нашла на помойке. Усердно крутясь, как обезьяна перед маленьким осколком зеркала, она очень даже была довольна своим нынешним видом, которому, в данное время, лишний выход в свет не должен повредить, несмотря на нескромный совет Марфы. Правда выход этот, уж больно затруднял последний аксессуар, по причине неправильности склеивания темных стекол, клей для которых, Гоголь вежливо выпросила на почте. Теперь они, как калейдоскоп количественно увеличивали не только строения, но и все вокруг, на что смотрела их теперешняя хозяйка. Частенько коварные калейдоскопы сбивали ее с пути истинного, поэтому приходилось то и дело их приподнимать, чтоб правильно ориентироваться на местности. Но был и для Анчутки свой, неписанный закон,- пьяной их не одевать, дабы не лишить себя жизни или не заблудиться, чтобы лишний раз не давать пищу местным зубоскалам, для очередных насмешек.
Нарядившись, по местным меркам, довольно прилично, она направилась к Шабалкиным. Шла медленно, то и дело стуча, как слепая, по изгороди, которая служила для нее путеводной звездой до конечного пункта.
-Ну и жара... Того и гляди глаза выжжет. Самое главное дом не проскочить, а там и осмотреться можно.
Наконец, изгородь закончилась и Анчутка одела очки на лоб, чтобы спокойно и отсутствия посторонних глаз, осмотреться. Кругом стояла тишина, а хозяева напрочь исчезли, что было не свойственно этому семейству. Одна только Ласточка смирно стояла посреди двора и жалобно мычала в сторону распахнутой двери дома.
-Во как...! И тебя, моя милка, бросили? Может, тогда ко мне пойдем, вдвоем легче горе мыкать.- приговаривала Анчутка, поглаживая ее по шее, легонько отстраняя корову от крыльца, чтоб войти в дом.
В сенях никого не было, кладовка была распахнута и от туда доносилось сладкое сопение. Заглянув туда, Гоголь была приятно удивлена, что даже затекшие от побоев глаза, широко округлились. Кто бы мог подумать, в такое время, когда за дверью ждет свою хозяйку терпеливая корова, она, сама Евдокия, безмятежно спит в прохладном чуланном углу, сладко причмокивая во сне. А как перед другими выступать, так она всегда такая правильная и ответственная.
-Чо деиться..., совсем девки вымотались,- всплеснув руками, прошептала Анчутка.- Одна, значит, с вечеру никак не могла проснуться, а другая с обеду. Видать хорошо кушаете, коль все в сон клонит. И чо тепереча мне без заправки делать, куды с такими ранениями деваться.
Немного поразмыслив, она принялась кругом осматриваться, но будить Дуню ей было жалко и увидев приготовленный подойник и банки, решила еще раз помочь соседям.
-А где тот-то пес шатается? Федот хоть сам утром доил, а энтот, беззубый, все балаболками занимается,- одевая Дунин халат и платок, недовольствовала гостья,- пришла за кредитом, а тут он им самим необходим.
Сойдя с крыльца, Анчутка прикрыла глаза очками, от чего Ласточка моментально раздвоилась.
-Стой милая, стой покинутая, щас я тебя оприходую,- тихо успокаивала корову новая хозяйка,- где тут у вас энта скамейка, пролиц ее расшиби, а то ребрышки мои еще побаливают, так чо имей совесть, стой смирно.
Скамеечка нашлась возле дров, но ни одна, а целых три. Гремя ведром Анчутка, то и дело старалась уцепить хоть одну, но постоянно промахивалась, стукаясь головой о поленницу.
Пришлось немного пожертвовать конспирацией и приподнять очки вверх, чтоб понять свою ошибку.
Взяв скамейку, и не обращая внимания на соскочившие на глаза очки, Анчутке стоило немалых сил, чтоб распознать, какую из коров нужно доить.
Ласточка терпеливо наблюдала за кульбитами, которая выписывала самозваная хозяйка и стояла, как вкопанная.
Наконец-то, найдя морду у коровы она сунула ей в рот хлеб, а затем ощупывая ее рукой дошла до вымени и облегченно вздохнув, приступила к дойке, перед этим смазав вымя вазелином.
-Стой, моя хорошая, стой моя милая,- радостно шептала Анчутка, чувствуя прилив сил, которая давали ей с детства животные.- Пусть соседушка немного поспит, не каждый раз ей энто удается.
Ласточка вслушивалась в каждое слово, сказанное соседкой и с пониманием доверяла ей свое вымя, то и дело поглядывая в ее сторону, чувствуя не совсем родной запах.
-Вот и все..., готово дело, тепереча можешь свободно гулять.- взяв ведро в руки, она радостно похлопала корову возле уха,- ежели мимо проходить будешь, милости прошу, хорошим гостям завсегда рады.
Тут появился Колька со своей коровой.
-Евдокия? Завтра, в обед, коров туды приходите доить, потому как собрание вести буду,- удивленно рассматривая хозяйку, приказал он.- Ты часом не захворала? Уж больно похудела и желтая какая-то.
На что новоявленная Дуня только отмахнулась рукой и, чтобы тот не задерживался, хлопнула кормилицу по спине, тем самым давая добро идти в стадо, за своим пастухом, а сама, немедля, спотыкаясь, направилась в дом, где тут же освободилась от ненормальных очков, а то ненароком могла разлить чужое молоко.
В сенях все так же было спокойно. Евдокия даже стала похрапывать от сладких снов, только два котенка стремглав бежали за ведром молока, то и дело легонько сбивая с ног Анчутку.
-Ну, ироды, терпения у вас нет! Дайте хоть по банкам разлить, потом и до вашей плошки дело дойдет.
Но те не поддаваясь на уговоры, стали не на шутку мяукать. Так и пришлось Анчутке, сначала, пополнить парным молочком их плошки, чтобы они случайно не разбудили свою хозяйку, а потом уж спокойно цедить его по приготовленным банкам.
-Так дело сделала, Нюточка, самогончика хрен получила! Тепереча осталось письмо ей отписать, а то собрание пропустит, туда-то уж точно, я за нее не пойду.
Анчутка нашла в халате у Евдокии карандаш, взяла в доме у печки обтрепанную бумагу и написала послание, которое подложила под банку.
"Извини, молоко сама подоила. Завтра тебя наш пастух вызывает на собрание в обед. Дойка там будет. Ласточка".
Хитро улыбнувшись своему розыгрышу, Гоголь тяжело вздохнула, поглядывая на котят, жадно лакающих парное молоко и не солоно хлебавши направилась домой, дожидаться Марфу с гостинцами.
На пути к дому конспираторша на свою радость никого не встретила. Так же ориентируясь по забору, она вошла в свой двор, где сразу сняла очки, от которых уже кружилась голова.
-"И как их только народ носит? Окромя красоты и головной боли в них ничего хорошего не вижу. Еще, правда, следы преступления можно заместь, а так они совсем и не к чему",- крутя их в руках, размышляла про себя Анчутка.- Ладно, надо быстренько землю утреннюю сместь с ног, а то
