обернулся к Миле и без всякого удовольствия произнëс:
— Ну а теперь рассказывайте, кто такой Фринн по вашему мнению и почему он стольких убил?
Два часа Мила рассказывала и пересказывала, отвечала на вопросы и пыталась что-то объяснить. А Глеб Викторович всё слушал да делал пометки в блокноте. Порой казалось, что он не верит Миле или чего-то не понимает, да только каждый следующий вопрос говорил о том, что сыщик оценивает и взвешивает всё, что слышал и видел. В такие моменты Миле становилось неловко: вдруг где-то неправильно выразилась или неточно описала.
Телефонный звонок оборвал Глеба Викторовича на середине нового вопроса.
— Это моя помощница, — определил сыщик, бросив на экран беглый взгляд. Подошëл и ответил: — Сухарев слушает.
— Оперативная группа проверила адрес, но никого не нашла, — доложила блондинка. — Склад простаивает уже полгода, но, судя по следам, там недавно кто-то побывал.
— Понятно. Оставь человека наблюдать за складом. Может, этот кто-то ещё вернëтся.
— Сделаю.
Глеб Викторович закончил звонок, но сказать ничего не успел. Мила завелась с новой силой:
— Я же говорила, чтобы вы не тянули! Теперь он еë убьëт, и это будет на вашей совести!
— Спокойно! — повысил голос Глеб Викторович, и это едва не оглушило. Показалось, даже дом вздрогнул. — Без трупа мы не можем это с уверенностью утверждать.
— Какого ещё трупа?! — взвизгнула Мила.
— Трупа вашей матери, естественно. Фринн, возможно, догадался, что вы не принесëте ему карту так просто и сменил местоположение. Надо дождаться его следующего шага и реагировать на него. Ничего другого нам не остаëтся.
— Бред какой-то, — поникла Мила и потëрла лоб. Взглянула на Олега в поисках поддержки. — А ты что молчишь? Язык проглотил? Скажи ему, что так работать нельзя!
Пока Олег обдумывал, что именно ему надо сказать и почему, Глеб Викторович решил просто проигнорировать все претензии.
— Я оставлю человека недалеко от вашего дома. Если Фринн появится или вам станет что-то известно, можете сообщить ему.
— Но искать-то вы еë будете?
— Это моя работа, — пожал плечами Глеб Викторович.
Виртуозно уворачиваясь от прочих вопросов, он попрощался и ушёл. Мила проводила его до ворот и с силой закрыла за ним калитку.
— Ну что, ты доволен? — с назиданием спросила она Олега, когда сыщик скрылся за воротами. — Теперь мы не только не знаем, что делать, но ещё и Фринна разозлили.
— Как-то он и раньше был не похож на добряка, — задумчиво произнëс Олег.
Мила фыркнула и скрестила руки на груди.
Глава 32. Открытие века
Ранее в этот день.
Максим обогнал Милу и пробежал до входной арки на территорию академии. Зелени здесь было в избытке: кусты заполонили обочину и нависали над дорогой тяжëлыми ветвями, разрослись сорняки и дикие цветы. Спрятаться не составит труда. Ни один прохожий не станет вглядываться в заросли без особой причины, а значит и не заметит, что там кто-то сидит.
Максим забрался в кусты, терпеливо принимая царапины от острых веток. Времени аккуратничать не было. Мила уже на подходе, и попадаться ей на глаза нельзя. В том и заключалась вся задумка: Максим хотел убедиться, что сестра ушла в академию и не вернëтся домой в неподходящий момент. Обычная перестраховка, отчасти бесполезная, но Максим не любил пренебрегать даже такими мелочами. Иначе будет обидно, когда масштабная затея споткнëтся о подобный сучок.
После того, как Мила нашла артефакты отца, Максим только о карте и мог думать. Он чувствовал, что это крайне важная находка. Настолько важная, что даже осколок Сердца мог померкнуть в сравнении с ней. Но разобраться в этом самостоятельно простому студенту было не под силу. Тогда он решил нарушить обещание и отнести карту в Совет Искателей. Хотел еë показать Хопфу и послушать, что тот скажет.
Не успел Максим толком устроиться, как вдали показалась Мила. Пришлось застыть без движения. А в бока меж тем колко уткнулись ветки, к самому носу подобрался пушистый колосок трын-травы. Лишь чудом Максим не чихнул.
Выждав, пока Мила войдëт в кампус академии, Максим выбрался на дорогу и, отряхнувшись, бросился домой. Теперь уже сестра не пойдëт туда, даже если что-то забыла.
Ещё одним препятствием была мама, но в этот час она работала в оранжерее. Как всегда она слишком увлеклась своими кровожадными цветочками, чтобы заметить возвращение сына.
Не встретилась на пути и Нюра. Она хозяйничала на кухне и усердно гремела сковородками.
Так, оставшись незамеченным и едва сдерживая возбуждение, Максим вошëл в кабинет отца. Встал у прохода в тайную комнату и, затаив дыхание, будто ребëнок перед конфетницей, взглянул на карту.
Таинственная и необъяснимая она лежала посреди комнаты. Это казалось неправильным. Разве позволено такому невероятному артефакту выглядеть обыкновенным рисунком? И как же просто еë взять. Несколько шагов, протянуть руку и всë. Не сложнее, чем достать книгу с полки.
А вдруг это ловушка? Максим только двинул ногой, как вновь замер и придирчиво осмотрелся. Что если вся эта простота лишь путает? Стоит взять карту, как дверь закроется и замурует Максима навечно. Или ещë хуже! Вдруг карта работает только здесь? Вынесешь еë — и окажется, что она ничем не отличается от других карт.
Вопросы роились в голове Максима. Отбиться от них было также сложно, как и сделать первый шаг. Навязчивые, боязливые вопросы. Разве может настоящий искатель так страшиться неизведанного? И Максим переборол сомнения. Набрался смелости и вошëл.
Не позволяя себе медлить, он скрутил карту. Сразу, не мешкая, покинул комнату. Направился прямиком на выход из кабинета, но уже возле самой двери решил, что лучше убрать карту в тубус. У отца наверняка где-то лежат несколько свободных. Где? В шкафу у стола. Там хранились все карты, может и тубус найдëтся.
Максим развернулся и сделал несколько шагов. В самом центре кабинета под ногой что-то щëлкнуло. Внезапно захлопнулся открытый ящик стола, провернулся глобус, с одной из полок вылетели пять книг, навесу перемешались и встали обратно. Ещё миг, и секция шкафа закрыла вход в тайную комнату.
Максим смотрел на это с трепетным восторгом. Поначалу даже не понял, что вернуть карту теперь не суждено. Восхищал сам механизм, завязанный на магии. И уже погодя осознание обрушилось на Максима всей тяжестью. Ему зададут такую трëпку, что мало не покажется. А потом вспоминать будут при каждом удобном случае.
Но переживать об этом Максим решил потом. Сейчас он спешил, и омрачать светлое предчувствие восторга было нельзя. Максим нашëл в шкафу пустой тубус и убрал в него карту. На всякий случай попробовал отодвинуть секцию, закрывшую
