сам титул Ч’ахоом имеет чистое происхождение майя. В классический период он встречается во всей области, населённой индейцами майя, причём как на монументах, так и на керамике. Значение его непонятно, предполагается, что слово «ч’ахоом» может переводиться как «возжигатель копала» или «кропитель». Другой титул Лахчан Ак’баля уникален для Чичен-Ицы. Он обозначен иероглифом, представляющим собой изображение мужчины в профиль, который проткнул себе нос заострённой костью (причём не перегородку, а именно весь нос). Учёные условно обозначают его как «кость-нос». На притолоке 1 из храма Четырёх притолок также имеется титул «кость-нос» ахав. Здесь он объединён в один иероглиф с именем К’ахк Упакаль К’авииля. К’ахк Упакаль К’авииль также носил титул Ч’ахоом, он написан на притолоке 4 из Женского монастыря, но без титула «кость-нос».
Таким образом, короткий текст из Castillo Viejo имеет принципиальное значение для понимания истории Чичен-Ицы. Правитель Лахчан Ак’баль носил имя, возможно, говорящее об иноземном влиянии. Он имел также традиционный для Чичен-Ицы царский титул. Кроме того, он выстроил храм в тольтекском стиле в честь своего деда. Это ещё раз опровергает теорию о коллективном правлении в городе.
Последняя дата истории Чичен-Ицы стоит на двух колоннах пирамиды Осарио – 998 год. Кроме того, короткая надпись в этом здании показывает, что даже в то время имелись писцы, способные создавать грамматически правильные тексты. Это говорит о том, что в период тольтекского влияния письменное знание так и не было забыто. Вероятно, публичная пропаганда перешла от возведения каменных монументов с надписями к созданию рукописей. Эта тенденция отмечается не только в Чичен-Ице, но и во многих других регионах Мезоамерики раннего постклассического периода. В этой глобализованной системе более ясные символы, относящиеся к наднациональной суперкультуре, становятся понятными людям, говорящим на разных языках и прибывающим из различных государств. Эти формы тяготели к более старым образам, известным ещё с того времени, когда большая часть населения не являлось грамотной.
Предполагаемая история по письменным источникам колониального периода. На основании текстов «Чилам Балам» Сильванус Гризвольд Морли создал примерную схему истории города. Однако некоторые даты могут быть определены на 256 лет позднее самих событий из-за возможной неправильной корреляции по календарному кругу.
948 год – племя ица покидает Чаканпутун и движется на север Юкатана.
987 год – заселение Чичен-Ицы племенем ица. Рост влияния города на северном Юкатане.
1224 год – взятие Чичен-Ицы Хунак Кеелем. Ица изгнаны из города. Господство Майяпана на северном Юкатане.
1441 год – Ах Шупан Шиу возглавляет бунт. Майяпан разрушен, погибают все его правители и сановники из рода Кокомов.
В 1950-х годах Альфред М. Тоззер предпринял попытку интерпретировать данные письменных источников в контексте археологических находок. Однако и эта реконструкция сейчас подвергнута критике.
Заселение региона или, как говорится в книгах «Чилам Балам», открытие приходится на 692 («Чилам Балам» из Тисимина), 711 или 731 годы («Чилам Балам» из Чумайеля). Однако согласно «Кодексу Перес», это событие произошло в промежутке между 475 и 514 годами. Тоззер не признаёт ни одну из этих дат как исторически достоверную. Колониальные источники говорят о большом переселении с востока и малом переселении с запада. В книге из Чумайеля приводится список мест, из которых вышли люди во время большого переселения. Он начинается с гавани Поле на восточном побережье.
Многие тексты упоминают персонажа по имени Хунак Кеель. Сначала он был на службе у владыки Майяпана Ах Меш Кука. Тот отправил этого человека в Чичен-Ицу, чтобы его принесли в жертву в Священном колодце. Но тот каким-то образом смог выплыть. Хунак Кеель объявил, будто боги сказали ему, что он должен стать владыкой Майяпана. После этого он действительно становится правителем.
Взятию Чичен-Ицы предшествовало важное событие, связанное с Хунак Кеелем, смысл которого не до конца ясен. Примерная дата события – 1194 год (по другим данным – XIII век). Согласно «Кодексу Перес», путём коварства он добился изгнания правителя Чичен-Ицы Чак Шиб Чаахка. Здесь же говорится, что Хунак Кеель был правителем Майяпана. Причём царь Чичен-Ицы был изгнан несколькими людьми с именами на языке науа, распространённого в Центральной Мексике. Это изгнание было как-то связано с банкетом, который дал Улиль, правитель Исамаля. Чужаки назывались позднее Купуль. Возможно, именно их встретил Франсиско Монтехо при взятии Чичен-Ицы.
В книге из Тисимина история описывается несколько по-другому: на празднике по случаю свадьбы Ах Улиля из Исамаля среди приглашённых были Чак Шиб Чаахк и Хунак Кеель. Коварство последнего состояло в том, что он дал понюхать Чак Шиб Чаахку любовное зелье, и тот страстно возжелал невесту Ах Улиля. Это привело к войне, в результате которой Чак Шиб Чаахк был изгнан из Чичен-Ицы. Есть некоторые археологические данные, которые говорят о том, что в XIII веке Чичен-Ица была разграблена.
В книге «Чилам Балам» из Чумайеля имеется песнь о взятии Чичен-Ицы (перевод Ю. В. Кнорозова):
«Такой след оставил владыка Хунак Кеель.
Песнь.
Эй, что достойно нас?
Драгоценная подвеска на груди.
Эй, что украшает доблестных людей?
Мой плащ, моя повязка.
Не боги ли так повелели?
Что тогда оплакивать?
Таков и каждый из нас.
Молодым юношей был я в Чичен-Ица,
Когда пришел захватывать страну злой предводитель войска.
Они здесь!
В Чичен-Ица теперь горе.
Враги идут!
Эй! В день 1 Имиш
Был схвачен владыка у Западного колодца.
Эй! Где же ты был, бог?
Эй! Это было в день 1 Имиш, сказал он.
В Чичен-Ица теперь горе.
Враги идут!
Прячьте! Прячьте!
Так кричали все.
Прячьте! Прячьте!
Это знают бежавшие сюда.
Таков был клич в день 1 Йашк’ин,
В страшный день, 2 Ак’баль, они пришли.
Они здесь! Враги идут!
Был ли кто-нибудь, кто поднялся?
Второй раз мы испытали силу.
Они здесь!
Трижды был праздник наших врагов, наших врагов!
Голод!
Скоро он придет в Чичен-Ица, там теперь горе!
Враги идут!
3 К’ан был тот день.
Смотрите! Кто я, говорящий среди людей?
Я покрыт листьями.
Внимайте! Кто я, говорящий в глубине Чак’ан путуна?
Вы не знаете меня.
Внимайте! Я был рожден ночью.
Какими мы были рождены?
Внимайте! Мы спутники владыки Мискита.
Придет конец бедствиям.
Эй! Я вспомню свою дорожную песню.
Теперь горе.
Враги идут!
Внимайте, сказал он, я умираю на городском празднике.
