белеет. Один спит глаз, а другим вижу. У меня и не украдут. Я караулю. А твою черную так могут украсть.
— Ой, давай меняться!
У попа-то хорошая лошадь. У того кляча такая, только что его везет. Он:
— Нет, не сменяю, потому что украдут мою.
— Да ну, украдут! Я придам сто рублей тебе.
— Ну давай. Уж так и быть.
Вот сменялись. Ну, мужик лег — храпоток только. И опять толкает:
— Ты что спишь-то? Ведь лошадь-то украдут!
— А-а! Темна ночь, да она темна, так кто ее уведет! Твою-то видать. Так подойдут издалека да и утонят.
Так и обманул мужик этого попа. Утром встали — верно, его лошади-то нет, угнали. Этот поехал, а тог пешком пошел.
Ну вот. Чего ж еще-то соврать?
А. М. КОМИССАРОВ
71. ПРО ВРАЧА И ЧЕРТА
Вот жил один врач, доктор, значит. Ну вот всё, всё, всё знает. Жена ушла на прогулку там. Детей не было у него. Вот сидит в кабинете и сам себе говорит:
— Что вот говорят: черт есть. А что черт знает? Ничего. Ну, пускай он и есть. А я врач, значит, хирург. Я всё знаю, что у человека есть внутри.
Сидит, рассуждает у стола. Раскуривает он сигару. Форточка открыта. Вот в форточку залетела снежинка на стол. Образовался черт с копытом. На ногах копыто.
— Здорово, доктор!
— Здорово, черт!
— Чего ты меня вспоминаешь, мол, что черт ничего не знает, а я всё знаю.
— Конечно, — говорит. — Я же врач, значит, хирург знаменитый, знаю у человека всё. Или я операцию делаю, внутри там знаю всё, что делать.
— Эх ты, дурак, — говорит. — Знаешь ты! А ты знаешь, что у человека за совесть? — черт это ему говорит.
Он и задумался.
— Да, пожалуй, — говорит, — не знаю.
— А-а, ну вот! Хочешь, я тебе покажу?
— Хочу.
Ну вот. Вынимает его совесть. На руке показывает. Значит, жидкость такая, как, ну… мозги. Маленько. Ну вот, значит, показал.
— А ум знаешь у человека какой? Мысли там?
— Не знаю, черт.
Он мысли от него вынял.
Врач сделался совсем дурак дураком, уши холодные. Не понимает ничего. Сидит в кресле. Ничего ведь не знает.
Вот он берет этого врача, кладет в брекотушку, такую, как детям-то брекотушку покупают. И колотит по столу.
— Вот, — говорит, — кака штука с тебя хорошая вышла. Вот отдам ребятам. Пускай ребята играют, чтобы тебя, мол, и не было, врача такого, чтоб ты черта не вспоминал, что ничего не знает. Да уж ладно, пожалею я тебя.
Ему это мысли-то пихнул обратно, уложил. Он стал все-таки, оживел немножко.
— Ну вот, доктор, сейчас я тебе и твою, значит, оставлю эту жидкость, которую я от тебя взял, совесть твою.
Вложил. Всё нормально стало. Вот с чертом сидят беседуют.
— Правильно, черт. Ты больше, вы больше меня знаете.
— Так вот. Никогда, — говорит, — не вспоминай, что черт не знает. Черт больше вас, — говорит, — знает. Только вспомнишь меня, я всегда тут буду, — говорит.
Опять снежинкой сделался, улетел черт.
Тогда врач стал верить, что, мол, черти, действительно, больше знают. Вот и всё. И сказке конец.
Л. П. ПЕРОВА
72. ЦАРЕВНА-ЛЯГУШКА
В одном царстве жил царь. У него было три сына. Вот одновременно отец им предлагает, чтобы они женились. Он им сказал, чтоб они все сделали по одной стреле. Куда стрела попадет, на той девушке они должны жениться. Старший сын женился на боярышне. Средний на княжне. А младший сын Иван, стрела его попала в болото, ее схватила лягушка, — вот он женился на лягушке.
Однажды их отец призывает, своих сыновей, говорит:
— Хотелось бы, чтобы ваши жены испекли по одному хлебцу.
Вернулись все домой, сказали женам:
— Спечи по одному хлебу!
А Иван печально вернулся домой. Лягушка ему говорит:
— Чего, Иван, печалишься?
А он говорит:
— Как не печалиться?! Царь-батюшка приказал испечь один хлеб.
Царевна-лягушка говорит:
— Не печалься! Ложись спать, завтра будет хлеб! Наутро встал, взял хлеб и пошел к царю. Сначала царь принял хлеб старших сыновей и приказал снести этот хлеб на конюшню лошадям. А лягушкин хлеб — кушать только в праздник.
Еще одновременно отец призывает снова своих сыновей и говорит:
— Чтоб вы завтра приезжали во дворец со своими женами!
Сначала приехали старшие братья, а потом приехал Иванушка, один, без лягушки, а вслед за ним лягушка в золотой карете.
Стали гости пить, кушать, веселиться. Лягушка-царевна, что не допьет — в левый рукав, а кости — в правый. Старших братьев — жены смотрели и тоже так же делали. Стали танцевать. Лягушка махнула левой рукой — стало озеро. Махнула правой рукой — поплыли гуси и лебеди. Старших братьев жены тоже так делали, забрызгали всех гостей, царь рассердился и прогнал вон старших братьев жен.
В то время Иван-царевич вернулся домой и увидел лягушью кожу. Сжег ее в печке. Царевна-лягушка вернулась домой и увидела, что лягушья кожа сожжена была. А царевна-лягушка сказала:
— Иван-царевич! Зачем сжег лягушью кожу? Меня проклял отец — за то я три года должна быть лягушкой, а теперь ищи меня за тридевять земель у Кощей бессмертной.
Обернулась белым лебедем и улетела в окно. Иван-царевич запечалился и отправился в путь. Шел ли он долго ли, коротко ли — встретил одного странника.
Странник его спросил:
— Куда направился, Иван-царевич?
Иван-царевич отвечал:
— Искать лягушку-царевну у Кощей бессмертной. Он ему сказал:
— Не печалься!
Дал ему клубок и сказал:
— Куда клубок покатится, туда и иди!
Шел ли долго ли, коротко ли — по пути ему встретился волк. Иван-царевич хотел его убить. Волк говорит:
— Не бей меня, Иван-царевич, я тебе пригожусь!
Иван-царевич пустил волка.
Еще шел долго ли, коротко ли — на берегу моря лежит щука. Иван-царевич взял ее. Щука ему говорит:
— Иван-царевич! Пусти меня в море, я тебе пригожусь!
Шел ли он долго ли, коротко, дошел — стоит избушка. Зашел в эту избушку. Лежит там Баба-яга Костяная нога. Она спросила его:
— Что вам нужно, Иван-царевич?
Иван-царевич сказал, что я ищу царевну-лягушку. Баба-яга отвечала:
— Ну что ж, Иван-царевич? Скажу тебе все тайны. Сейчас зайдешь в лес, увидишь — стоит выше всех дуб. В дубу стоит сундук. В сундуке сидит заяц. В зайце утка, в утке яйцо, в яйце иголка. Поймаешь этого зайца, эту утку, в утке яйцо, в яйце иголку.
У
