мастера. Только нужно учиться не одному лишь кулачному бою. Уважение к старшим — тоже важная штука. Надеюсь, мой урок пойдёт впрок.
Фатой не издевается. Правда верит в свою правоту. Во взгляде нет, ни ехидства, ни ненависти. Надеюсь, Китар это видит. Не нужно усугублять. Притворись раскаявшимся. Отдай ему это чёртово золото. Извинись. Сделай всё, чтобы возникли условия для контакта с ним. Одно единственное касание — и мы сможем спастись. Захватить тело Мохи — наш единственный шанс.
Между фортом и купеческими дружинниками, что наверняка повернут назад и нагонят этот и так задержавшийся обоз, с туманом в голове, со сломанными руками, в отсутствии рядом хоть кого-то, кто может помочь… Ситуация пахнет смертью так сильно, что страх пронял даже меня. Наихудшее положение из возможных.
— Спасибо за урок, сударь Моха. Я был не прав.
О, звёзды! Мальчишка услышал меня!
— Зазнался, — смиренно продолжает Китар тихим голосом. — Привык везде брать своё. Давным-давно мне не давали отпора.
Молодец. Хорошо терпит боль. У нас сломаны оба предплечья. Слава звёздам, переломы закрытые.
— Вы — самый сильный боец, с кем я сталкивался. Прошу меня простить.
Правильные слова и не менее правильный тон достигают цели. Старшина ватажников улыбается, снисходительно покачивая головой.
— Ты прощён. Это был славный бой. Повидаешься с лекарем, возвращайся — я всегда готов повторить.
Но тут же, прищурившись, фатой добавляет:
— Но моё прощение не освобождает тебя от данного слова. Проиграл — плати. Где там твоя повозка? Покажешь, где тайник — мои парни помогут достать. Два десятка. Шубу я так и быть сам куплю.
Было бы всё так просто. Лишь бы ватажник сейчас не разозлился по новой.
— Два десятка. Я помню, — смиренно вздыхает Китар. — Только мой тайник не в повозке. Я ведь не из обоза. Я фатоев искал. К тайнику прогуляться надо.
— Как не из обоза? — растерянно моргает Моха. — Так это не ваш парень? — поворачивается ватажник к капралу имперцев, который со своими солдатами из группы сопровождения точно так же, как и все, наблюдал за поединком из окружившей место схватки толпы.
— В первый раз вижу. Думал, наоборот, из ваших.
Народ, слышавший разговор, удивлённо загудел. Лишь бы имперцы сейчас не прицепились с расспросами.
— Так откуда ты взялся? — снова переводит на меня ватажник недоверчивый взгляд.
— По пути расскажу. Нам идти бы скорее уже. Руки малость побаливают. Я бы пару лечилок купил. Есть ведь зелья?
Моха задумчиво скребёт шею под патлами. Подозвал пару охотников — шепчутся. Капрал тоже о чём-то разговаривает со своими, поглядывая на мальчишку.
— Ладно. Представление закончено. Расходимся, — машет старшина фатоев на продолжающий окружать нас народ.
Люди нехотя покидают место недавнего поединка. Моха подходит к нам. К сожалению, недостаточно близко. Его охотники продолжают держать Китара.
— Далеко идти?
— Часа два в одну сторону.
— Направление?
— Закат. Возле тракта тайник.
— На ловушку похоже, — поворачивается Моха к одному из своих.
Наверное, его правая рука.
— Да там форт уже. Едва ли засада подле крепости будет. Раньше разве что где. По пути на тракт выскочат. Небось, обоз как раз ждут.
— Ну уж точно не нас. На ватагу кидаться? Бессмертные что ли?
И, снова переведя взгляд на Китара:
— Лучше сразу колись — какого йока нам головы дуришь? Ты, вообще, кто такой?
Мальчишка напоказ оглядывается по сторонам.
— А имперцам не сдадите? — тихо спрашивает он едва ли не шёпотом. — Не разбойник. Единым клянусь!
— Нам имперцы — не власть, — хмурится Моха.
Но любопытство сильнее.
— Так кто ты?
— Я бы не хотел называться при всех. Моё имя — опасно. Давайте, только вам шепну на ухо.
Вот оно! Мальчишка выводит его на контакт. Если клюнет, у нас будет шанс…
— У меня нет секретов от своих людей, — портит нам весь план Моха.
— Судари, фатои! — раздаётся за спинами обступивших нас ватажников. — Я сверился с розыскным списком. Мне придётся задержать парня.
К нам направляется в сопровождении нескольких солдат имперский капрал.
— Я Китар. Китар-смерть, — торопливо выдыхает мальчишка. — Не отдавайте меня им! Про золото я не вру. У меня в кровниках сильный купеческий род. Обвинения — гнилая напраслина.
Ну коснись нас! Дотронься! Схвати за загривок оставившего тебя без обещанных денег паршивца! Китар зря надеется. Не станет Моха из-за двадцати золотых, которые неизвестно вообще существуют ли, идти на конфликт с имперцами. Надо идти во-банк. Золото — ерунда. Пообещай ему больше. Гораздо больше. Он и так, почти наверняка, заберёт себе всё, что лежит в тайнике, если ты его туда приведёшь. Даже честному человеку будет тяжело устоять перед таким соблазном. Если не получится захватить тело Мохи, нам конец в любом случае. Или отдаст нас имперцам, или прикончит, позарившись на богатства Ангуса.
— Тот самый Китар? — округляются глаза Мохи. — Тебя же хорты забрали. Нам снежники про твои подвиги сказывали. Что же делать с тобой…
— Прошу не вмешиваться. Я должен произвести арест.
Капрал останавливается перед плотно стоящими охотниками. Внутрь небольшого круга пока лезть боится. Имперцев десяток, фатоев здесь в пять раз больше.
— Твоё дело — обоз охранять, — бурчит Моха. — Парень должен мне деньги. Гони двадцать золотых — и можешь забирать.
Вселенная! Неужели, я ошибся? Как бы было хорошо.
— Есть подозрение, что этот парень — находящийся в имперском розыске убийца. Мы будем вынуждены применить силу.
Дружный хохот ватажников, подхвативших смех Мохи, показывает отношение островитян к угрозе капрала.
— Не пугай, служивый. Пугалка не выросла. Я забираю мальчишку. Отдаст деньги — турну его взашей, и ловите своего убийцу сколько хотите.
Пронесло… Имперцы не полезут в драку. Мы выиграли время. Шанс спастись остаётся.
— Я буду вынужден доложить…
— Да хоть самому императору жалуйся. Вы нам не власть. Всё, народ. Собирайте манатки. Уходим!
Ватажники, специально задевая плечами имперцев, расходятся в стороны. Капрал что-то шепчет на ухо одному из солдат, и тот бежит к коновязи. Сейчас гонец помчит в форт.
— Возьмите оружие парня, — приказывает Моха. — Сам он нести не может.
И тише Китару:
— А вот теперь я в твоё золото точно уверовал. Пойдём скрытно лесом. Тебя понесут, если нужно. Долги надо чтить, хоть герой-Китар ты, хоть кто.
В этот миг обозники с края поляны поднимают шум. По тракту с востока сюда скачут два всадника. Дождались… Вот тебе и ещё гонцы. Голова гудит, переломанные руки жжёт болью. На мыслях сосредоточиться сложно. Как же неудобно, что, даже не находясь у руля, чувствуешь всё, что ощущает носитель.
— Кого там ещё принесло? — оборачивается на шум один из ватажников.
— Плевать, — кривится Моха. — Надо уходить. Где там все? Крикни
