***
— Ах, Элли, Элли, Элли! Ты всё бежишь и никак не можешь остановиться! Твоё упрямство уничтожит тебя. Прекращай это делать.
Девочка с изумрудными глазами смотрит, словно вскрывает душу острым и колючим холодным скальпелем. Она препарирует меня, как лягушку, её взгляд — это взгляд бесконечности, завораживающий, мудрый, вечный. Словно она космос, а я мелкая букашка на самой мелкой планете во вселенной.
— Это твой пёс меня преследует?
Я вновь оказалась в том месте, где тьма клубится по углам, где канделябры, свечи, горящие ровным зелёным пламенем. Здесь уютно и легко, все проблемы остались далеко позади, как будто бы случились и не со мной.
— Не преследует, а присматривает, иногда направляет, иногда предостерегает. Его глазами за тобой наблюдаю я, — отвечает ровно, сложив руки на столе в замок. — Ты попала в очень дурную передрягу, Мышонок. Я не должна была вмешиваться, но и пройти мимо тоже нельзя.
— Ты вытащила меня оттуда сюда? — спрашиваю недоверчиво, оглядываясь по сторонам.
— Нет, конечно. Сама себя вытаскивай, сил у тебя на это хватит, — недовольно, почти по-детски, отвечает она. — Внутри твоего духа заключена невероятная мощь, а ты даже не пыталась ею воспользоваться!
— Потому что эта сила уничтожает меня. Ты хочешь моей смерти, раз предлагаешь ею воспользоваться?
— Не готова, — проворчала она, качая головой. — Но у тебя нет другого выхода, кроме как попробовать. Иначе вы все умрёте. Часики тикают тик-так, тик-так. Скоро афтершок схлопнется и вы окажетесь на Изнанке.
— Ты это подстроила? Ты хочешь, чтобы я исчезла?
— Всё неправильно, — она печалиться. — Но ты поймёшь, когда придёт время, ты поймёшь, о чём говорю. Это было предначертано слишком давно, чтобы ты могла избежать своей участи.
— Кто ты такая? — вновь спрашиваю, уже и не надеясь получить ответ.
Аудиенция заканчивалась, тени сгущались, свечи гасли, причудливо играя отражением в её глазах. В воздухе разлился свежий запах аниса, мощный, дурманящий аромат, гасящий сознание, приглушающей чувства.
— Вот любопытное создание, — где-то вдалеке раздаётся совсем не детский звонкий женский голос. — Раз тебе так хочется назвать меня, тогда зови Нюкта.
***
Смех колокольчиками бьёт по сознанию, недовольно морщусь, пытаясь разлепить слипшиеся от слёз веки.
— Слава богу, ты очнулась! — голос Беса ни с чем не спутаешь.
Открываю глаза. Мы в маленьком переулке, спрятались на ступеньках у входа в подвальное помещение. Нас не видно за густыми кустами, щедро украшенными разноцветной листвой. Нас только двое, я и ожесточённый, упрямый Бес, наверняка бывавший и не в таких переделках.
— Где остальные? Что там случилось?
— Чтец приказал нам разделиться. Тот пёс помог сбежать, но мы по-прежнему беззащитны, будет лучше, если спрячемся небольшими группами, не будем облегчать задачу призракам. А что случилось и я не знаю. Та собака вроде лишила тебя сознания, а затем просто растворилась в воздухе, как будто бы её и не было. Выйдя на улицу, мы никого не увидели, ни призраков, ни живых.
— Мы всё ещё в афтершоке? — спрашиваю хрипло, поднимаясь на ноги.
— Да. У меня дурное предчувствие, Элли. Пока ты была в безсознании, я ходил на то место, где нас поймали. Там никого. У меня такое чувство, что эта ловушка сложнее, чем кажется. Нас не так уж и пытаются ловить, словно знают — бежать некуда.
— Я знаю.
Кем бы ни была та девочка, она не врёт. Время утекает сквозь пальцы, скоро мы окажемся в настоящей ловушке. Становится понятным, почему нас сразу не убили. Какие гарантии, что мы не перейдём отсюда? Изнанка сто процентный способ лишить нас выхода. Клаус ничего не делает просто так.
— Что с тобой случилось, Элли?
— Если ты увидишь, что со мной что-то не так… ударь меня, бей изо всех сил, понял?
— Ни черта! Что ты задумала?
— Ты это сделаешь, ясно? Не задавай вопросов, на которых нет ответов.
Отвечаю маловразумительно, а затем, тяжело поднимаясь на ноги, выбираюсь на улицу, уставившись в плотнеющий и явно сдвигающий вглубь свои границы купол. Девочка сказала, что я могу всё исправить. Что во мне есть нечто могущественное. Что же, пришло время это узнать.
Внутри меня есть только одна сила. Та сила, что убивает и делает невероятно сильной одновременно. Та сила, которой покоряются звёзды и глубины. Сила, из которой вышел свет, и куда он потом вернётся. Сила тьмы, сила Изнанки. Сила, поглощающая и видоизменяющая всё на своём пути. Пробуждаясь, чувствую, как по рукам зазмеились чёрные молнии, чувствую, как из тела уходит тепло и жизнь. Меня покидают чувства, надежды, радость, вера и любовь. Словно помещая себя в хрустальный кокон, окружённый чёрными клубами дыма, слышу где-то вдалеке мужской голос, незнакомый, лишний и пустой. Меня переполняет мощь, кажется, что ещё чуть-чуть и вместо колодца на глубине души, будет бескрайний океан всесилия.
— Тише-тише, не так много, — звучание беззвучия на краю сознание и что-то, что центрирует, упорядочивает всю эту мощь, передавая бразды правления в мои неопытные руки. — А теперь отпусти, сбрось всё с себя.
И я делаю выдох.
Марго
— Вот и остались мы одни.
Призрак облизнул губы и улыбнулся. Он подошёл ко мне, провёл холодными пальцами по щеке, отчего внутри под кожей рассыпались сотни мурашек. Вызывающе уставилась на него, стараясь не обращать внимание на пугающую близость. Так его вижу в первый раз. До этого наши встречи были туманны и под влиянием детского восприятия. Он представлялся огромным букой в чёрном военном костюме. В принципе, ничего не изменилось. Та же бука, только чётче.
— Марго, всё должно было быть по-другому, — с ноткой грусти констатировал он, не переставая водить пальцами по щеке, касаясь волос и губ.
— Отвали от меня, слышишь? — процедила сквозь зубы, дёрнувшись от очередного прикосновения.
— Боишься меня? Правильно, ты должна бояться. После всего, что сделала, страх — единственный выход. Ты разрушила своего брата, сделала его бесполезным. И как ты спишь по ночам, зная, что всё, к чему он стремился, теперь неосуществимо?
— Да мне плевать на него. Он пытался меня убить. Братья так не поступают.
В глазах мёртвого мелькнуло сожаление.
— Как и она, ты не понимаешь, зачем мы это делаем, — заговорил печально. — Но ничего, мы это поправим. Скоро ты изменишься… станешь послушной, как и твой брат.
— Иди к чёрту! — крикнула, а затем с силой ударила его головой.
Сразу всё зазвенело, завертелось. Клаус грязно выругался, а затем щёку обожгла острая пощёчина.
— И это всё на что ты способен? — крикнула, глотая выступившие слёзы.
