class="p1">— Ты не тот, кто изменил своей жене и только что потерял уважение своего сына.
Ее плечи опустились. — Я все еще сожалею.
— Это не твоя вина. — Моя рука скользнула к ее плечу, и она напряглась. Черт. Она боялась меня? Я был зол, но не на нее. — Прости. За то, что было раньше.
— Не беспокойся об этом. — Брайс расслабилась. — Я всегда считала, что у тебя вспыльчивый характер. А я большая девочка. Я могу справиться с мужчиной, кричащим на меня. Просто не делай это привычкой.
— Не буду. — Я не хотел, чтобы Брайс боялась меня. Я следил за дорогой, пока она ехала к The Betsy, но, когда мы подъехали, она не сбавила скорость. Она пронеслась прямо мимо бара. — Куда мы едем?
Брайс слабо улыбнулась мне, когда свернула на парковку Stockyard’s, бара в двух кварталах от The Betsy, известного своей жирной едой. — Ты голоден? Я умираю с голоду. На обед у меня было только печенье.
ГЛАВА 18
БРАЙС
— МНЕ ЗДЕСЬ НРАВИТСЯ. — Дэш оглядел тусклый бар, держа в руках огромный чизбургер. — Я не был здесь целую вечность. Здесь намного тише, чем в The Betsy. Еда тоже чертовски хороша.
— Очень вкусно. — Я откусила еще один огромный кусок от своего бургера и застонала.
Мои родители любили Stockyard’s. Это было больше в их вкусе, чем такой шумный бар, как The Betsy. Он был рассчитан на сдержанную публику Клифтон Фордж с его негромкой музыкой и обилием столиков, за которыми можно было посидеть и пообщаться. Неудивительно, что почти в полночь это место было почти пустым.
Я решила, что единственная причина, по которой они остаются открытыми допоздна, заключается в том, что это единственное место в городе, где подают еду так поздно. Вероятно, скоро к ним придут из The Betsy, пьяницы, ищущие тяжелую пищу, чтобы побороть алкоголь. А потом, конечно, они были открыты, чтобы обслуживать игроков в покер за столом вдоль задней стены. Семь мужчин сидели, сгорбившись над своими фишками, пока рыжеволосая молодая девушка с милой улыбкой сдавала их карты.
Дэш стоял спиной к ним, но каждые десять минут он оглядывался через плечо, окидывая взглядом всю комнату.
— Не любишь покер? — спросила я после очередного его хмурого взгляда.
— Тот, что в сером балахоне, — жених Пресли, Джеремая. — Он нахмурился. — Она, наверное, сидит дома одна, пока он здесь теряет деньги и нажирается. Парень — инструмент, но она терпит его дерьмо.
— И я полагаю, ей не нравится, когда ты выражаешь это мнение.
— Не очень. — Он покачал головой. — Мы все пытались поговорить с ней, но это всегда заканчивается ссорой. Так что теперь мы молчим. По крайней мере, будем, пока они не решат пожениться. Тогда мы все набросимся на нее.
— Вмешательство? — Я засмеялась. — Удачи тебе. Ты должен будешь рассказать мне, как все прошло.
Из моего короткого знакомства с Пресли в гараже я поняла, что она из тех, кто сама принимает решения. Сказать ей нет, вероятно, сработает примерно так же, как и на меня.
Мы с Дэшом молчали, пока доедали свои блюда. С тех пор, как мы пришли и сделали заказ, никто из нас не говорил о том, что произошло в доме Дрейвена. Но с каждым проглоченным кусочком разговор все приближался. То, что произошло, нельзя было игнорировать вечно.
Помятые и испачканные жиром салфетки были брошены на несколько оставшихся на наших тарелках картофелин фри, и взгляд Дэша встретился с моим. — Итак…
— Итак. Хочешь поговорить об этом?
Он провел рукой по щетине на своей челюсти. — Не могу поверить, что он так поступил с мамой. Она была удивительной. Эта беззаботная, любящая женщина. Она не заслуживала мужа-изменника. Боже, надеюсь, она никогда не узнает. Что она умерла, думая, что он был верен.
— Могу я спросить, как она умерла?
— Она была убита возле дома. — Он оперся локтями на стол и заговорил низким голосом, полным боли. — Мы нашли ее, я и Ник.
Моя рука поднеслась к грудине. Это было невообразимо. Сердце разрывалось. Мне хотелось обнять Дэша, но пока я ограничилась лишь шепотом: — Мне жаль.
— Нику было шестнадцать, и у него была машина. В тот день я умолял его подвезти меня домой из школы, чтобы не ехать на автобусе. Он был зол, потому что была девочка, за которой он бегал, и она хотела, чтобы он ее подвез. Но вместо этого он отвез меня домой. Он всегда ставил меня на первое место, нашу семью на первое место. Даже будучи подростком. Мы приехали домой и увидели, что мама лежит на боку на тротуаре. Она занималась садоводством в перчатках, которые я купил ей на День матери.
Я положила свою руку на руку Дэша, крепко сжимая ее.
Он перевернул свою, переплетая свои пальцы с моими. — В Монтане был еще один клуб, который доставлял Цыганам неприятности. Их называли Travelers9. У отца и клуба было много мелких стычек с ними на протяжении многих лет, но ничего серьезного. Ничего опасного. Потом папа и клуб начали активно расширяться. Они взяли на себя больше наркомаршрутов, чтобы увеличить доход клуба, даже переманили некоторых из других клубов. Путешественникам не понравилось проигрывать, и они стали угрожать. Отец отмахнулся от них, не принимая их всерьез. Пока они не пошли дальше.
— Они пришли за твоей мамой.
Он кивнул. — Подъехали к нашему дому. Выстрелили ей в затылок, когда она сажала желтые цветы. Мы даже не могли узнать ее лицо. Пуля просто пробила ее насквозь.
Моя рука сжалась вокруг его руки, и я закрыла глаза. Чизбургер не шел на пользу, не тогда, когда я представляла себя на месте Дэша. Найти мертвое тело матери — это ужас, который не должен видеть ни один ребенок.
— Дэш, мне…мне так жаль.
— Мне тоже. — Он молчал несколько минут, не отрывая глаз от стола. Даже когда бармен зашел, чтобы забрать наши тарелки и налить воды, он не шелохнулся. Он просто держал меня за руку, пока мы не остались вдвоем. — Папа и Цыгане убили всех его членов. Всех до единого. —
Я открыла рот, чтобы ответить, но у меня не было слов. Трудно было представить себе такое убийство и насилие. Трудно было видеть Дэша в той жизни. И в то же время я была рада, что он, Ник и даже Дрейвен отомстили. Этот мир, в который он меня втянул, не был черно-белым. Здесь не было четкой границы между добром и злом, не
